— Хочу в голубую…
Алексей решил шикнуть на все двести наличных и повез ее в ресторан «Речной вокзал», где сам никогда не бывал, а только слышал от Храпова. В пути, когда машина летела просторным Ленинградским проспектом, постарался расшевелить Алену рассказами, но все время натыкался на какую-то стену. Обычного ответного зажигания не получалось. Алена внимательно слушала, как казалось ему, остроумные истории об Институте изящной словесности, о профессорах и аспирантах и бесстрастно молчала. Потом, уже в замужестве, объяснила: «Я все думала: чего это ты расхвастался!»
В ресторан, на бельэтаж здания со шпилем, знакомого по открыткам и конфетным коробкам, Алексей ввел свою спутницу, скрывая робость. Но зал был полупустым, официанты — предупредительны, а цены на икру, балык, семгу, крабы оказались не такими уж страшными, и наш герой несколько осмелел. Он заказал к обеду бутылку белого грузинского вина «Гурджаани», снова начал шутить и уже дважды вызвал улыбку на Аленином лице.
Отобедав, они спустились по широкой лестнице к воде. Москва-река сверкала и переливалась под солнцем, несла белые речные трамвайчики, буксиры с пузатыми баржами, быстрые, оперенные парусами яхты. Алена легко шла вдоль берега к зелени парка, и Алексей, поспешая за ней, с радостью чувствовал, что ей хорошо, приятно. Но едва она поравнялась с кустами, прямо из глубины их не вышел, а вывалился здоровенный верзила в тельнике и стареньких флотских брюках. Лиловые наколки бежали по его бугристым от тугих мышц рукам, расползаясь диковинными узорами по груди, открытой широким вырезом. Лицо его, сильное, загорелое, было спокойно-наглым.
— Молодой человек! — хрипловатым баском сказал верзила. — Вы разрешите мне поговорить с вашей девушкой?
Он произнес эти слова тоном, не оставляющим сомнения в том, что ответ молодого человека ему совершенно безразличен. Алексей даже рта не успел раскрыть, как Алена сухо и внятно ответила за него:
— Это не молодой человек, а мой муж. А я его жена!
Простая ее фраза неожиданно для Алексея оказала на верзилу волшебное действие. Он начал даже кланяться, растерянно приговаривая:
— Извините, девушка… Извините, молодой человек…
Алена взяла Алексея под руку, лицо ее вдруг зацвело красными пятнами, и она глухо сказала:
— Как я их всех ненавижу…
— Кого — их? — не понял он.
— Шпану, хулиганов… Всех! Сколько этого добра у нас на Зацепе. Если бы ты знал!
«Она сказала мне «ты!» — обрадовался Алексей. Неприятный осадок от злобы на себя за свое бессилие и беспомощность постепенно исчезал.
