Рассел выпил виски. Его желудок успокоился, зато мозги лихорадочно заработали. Все умерли? За такой короткий период?
– Но у тебя тут нет четвертого из группы. Они тогда держались вчетвером.
– А кто был четвертым? Я не видел, чтобы на фото был кто-то еще.
Уолтер пожал плечами:
– Думаю, это тот, кто заинтересовал Аву. Звали Джек. Джек Куинн. Поспокойнее остальных. – Он указал на фотографию. – И немного глуповат… а может, сильно похитрее, как посмотреть. Мне всегда казалось, что под видом тихони прячется злобный уродец.
– Он тоже умер?
– Я такого не слышал. Он не заходил сюда уже несколько лет, и я не представляю, где он сейчас.
Рассел встал и собрал фотографии.
– Если Ава зайдет, пожалуйста, очень прошу, передайте ей, что ее разыскивает Рассел. И скажите, что ее телефон у меня. – Он достал его из кармана. – Я беспокоюсь за нее. – Выложил на стойку тридцать долларов.
– Нечего тут разводить благотворительность. – Уолтер подвинул к нему десятку. – Этого хватит. Если окажешься поблизости, заходи, нам нравятся копы из Нью-Джерси. – Он даже подмигнул Расселу. – По четвергам Катя готовит ужин. Очень вкусно, кстати. Колбаски с луком, будешь?
Рассел понимал, что для Уолтера на первом месте бизнес. Этот бар был версией английского паба. Раз уж тебя приветили, то будут принимать по полной программе. Спотыкаясь, он вышел на улицу. Жизнь вокруг била ключом. Нотерн-Либертиз заново открыл себя как центр притяжения для поколения Y. Как крутое место для любителей прокатиться по барам. Однако никто из них не давил на кнопку вызывной панели бара «У и К».
– Джек Куинн, я иду за тобой, – произнес Рассел, усаживаясь за руль своей машины.
Мари толкнула дверь и вошла в гостиную.
– Господь Всемогущий! – вырвалось у нее, когда она увидела, во что превратилась просторная, творчески обставленная комната. – Ава, ты будешь гореть в аду.
Она сняла пальто и бросила его на спинку стула. Теперь, когда племянница была мертва, Мари собиралась уничтожить все опасные улики. Навести во всем порядок, завершить главу, если такое на самом деле возможно. Стереть существование Авы – после сцены в лесу это надо было сделать срочно. Однако работа предстояла гигантская. Клэр купила дом – первый и единственный собственный дом в ее жизни – главным образом из-за Авы, а та за несколько недель почти уничтожила его. Повсюду были мусор и осколки.
В ту минуту Мари решила, что должна все это убрать, причем своими руками и быстро. На работу могло уйти несколько дней, а на мусор – целый контейнер, однако выбора у нее не было. В поисках какой-нибудь рубашки, чтобы переодеться, она поднялась наверх, в комнату Клэр. Оказавшись в мире сестры, застыла как вкопанная. Комната осталась нетронутой. Чистой. Прибранной. Кровать с балдахином была аккуратно, без единой морщинки, застлана розовато-лиловым покрывалом из жатого шелка.
