– Наверное, но я не знаю. Мне нужно побыть с этим наедине. Хорошо? Как я уже сказала, если б ты начал с выяснения, откуда я взялась, в этом не было бы ничего плохого.
Рассел резко встал со стула.
– Ава, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя одинокой. Ты не одинока. Я тебе позвоню.
Я услышала, как входная дверь открылась и закрылась за ним. Когда открыла глаза, в комнате было пусто. Я сделала глубокий вздох, чтобы подавить жалость к себе. Ведь я хочу, чтобы Рассел нашел ответы, так? Он сказал, что я не одинока, но такой одинокой, как сейчас, я никогда себя не ощущала…
Некоторое время спустя, когда слесарь надавил на кнопку звонка, я все еще сидела за столом. Кофе в чашке передо мной остыл и остался нетронутым.
* * *
– Кто-то очень постарался, чтобы врезать этот замок в дверь. Вы уверены, что хотите открыть ее? – Слесарь стоял на одном колене и разглядывал замок. – В прошлом году меня приглашали вскрыть примерно такую же дверь. Умерла одна старушка, и ее родственники думали, что там куча денег или еще чего-то. Ничего там не было. – Он покосился на меня. – Только дохлые кошки и нафталин. Она складывала своих умерших кошек в кладовку и запирала дверь. Наверное, воняли они, пока разлагались…
– Абсолютно уверена. И вряд ли там будут кошки. Клэр терпеть не могла кошек. – Я улыбнулась.
– Тем более есть смысл запирать их в кладовке.
– Ой, пожалуйста, оставьте замок на месте. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я вскрыла эту дверь.
Слесарь с любопытством посмотрел на меня.
– Семейная драма, – пробормотал он. – Ладно, дайте мне десять минут. Оставлю его целым и невредимым. Дверь открою. А вот ключ, чтобы снова запереть ее, сделать не смогу.
Я кивнула и пошла вниз, на кухню, где принялась чистить и мыть кофейник. Горячая вода помогала думать.
То, что волновало меня сильнее всего, то, от чего я могла расплакаться, была Анаис. Пока я росла, мы с Клэр жили во многих городах, во многих домах; Анаис же жила в одном и том же городе, в одном и том же доме. Он был постоянным в моей жизни, как Полярная звезда на небе; он был тем местом, где я чувствовала себя дома. Анаис была сильной, последовательной, организованной, и все это давало мне силы противостоять неожиданной выкорчевке – сменам настроения Клэр. Я виделась с Анаис по месяцу каждое лето и еще несколько раз по неделе в течение года. Эти короткие встречи меняли всю мою жизнь. Она учила меня читать на английском и французском, завязывать шнурки, определять, насколько велика щелочность почвы, прежде чем сажать сад. У меня просто не укладывалось в голове, что она могла войти с ними в сговор, чтобы утаить от меня правду. И тем самым посмеяться над моей непоколебимой преданностью ей. Но не исключено, что они ей тоже лгали. Возможно, Анаис знала не больше моего. Так что нам с ней надо поговорить как можно скорее.
