Ехать по сто тридцатому шоссе к мосту Такони-Пальмира пришлось долго. Машины в пробке двигались вплотную, бампер к бамперу. Мари изнывала от нетерпения и нервничала. Она не любила эту часть Нью-Джерси. Длинное широкое шоссе тянулось через промышленную зону с кучей ресторанчиков фастфуда, заправок и светофоров через каждые пятьдесят ярдов. Мари откусила кусок сэндвича и стала его жевать, но толстый сухой хлеб застрял у нее в горле. Она глотнула воды, чтобы протолкнуть его.
Мысли в ее голове быстро сменяли одна другую. Она понимала, что надо бы поехать к Джеку Куинну и убедиться, что он точно уехал. Она сомневалась, что он сдержит обещание и покинет город. Бросив Аву, они разошлись в разные стороны, предварительно договорившись, что он больше никогда не явит ей свою уродливую физиономию, однако она опасалась, что он забился в свой дом и, вероятно, ждет удобного момента, чтобы убить и ее.
Мари повернула направо, на съезд к мосту. Внизу текла река Делавэр. Машина покачивалась от резких порывов ветра, и ей ужасно захотелось вылезти, пешком взойти на мост и полюбоваться огнями Филадельфии вдали. Она подумала было остановиться, но обочины у шоссе не было. «Только не сегодня», – решила Мари.
Когда она повернула на улицу, на которой жил Джек, перед ней на проезжую часть выскочил человек. Она едва успела увернуться, чтобы не задеть его бампером, но человек даже не оглянулся и, сгорбившись, словно под тяжестью объемного черного пальто, пошел прочь. Нет, не может быть… Мари вылезла из машины, не спуская взгляда с удаляющегося человека. Она узнала фигуру, манеру, пальто. Клэр.
Человек свернул за угол. Мари замерла на секунду, приходя в себя, и побежала за сестрой, выкрикивая ее имя. Но той уже нигде не было. «Это невозможно. Такое просто не может быть. Я была там, и она была мертва. Я схожу с ума». Дрожащими руками Мари стала шарить по карманам в поисках своего мобильного телефона и вспомнила, что оставила его в конвенте.
О нет, нет, нет… Ее взгляд метался между углом, за которым скрылась фигура, и рядом домов перед ней. Господи, нет… В доме под номером десять из-за штор просачивался слабый свет. Мари подошла к двери и, поколебавшись мгновение, постучала. Ответа не было. Она постучала сильнее и надавила на ручку. В доме было тепло; тусклый желтоватый свет настольной лампы не разгонял полумрак, царивший в комнате и делавший ее похожей на туалет на заправке.
Мари увидела его ногу прежде, чем поняла, что перед ней. Это был коричневый ботинок, надетый на ступню. У нее перехватило дыхание. Она обошла диван. Куинн лежал вытянувшись, другая его нога была согнута. Губы посинели, а голова была повернута, и щекой он прижимался к зеленому ковру. Мари целую минуту разглядывала его, и отдельные кусочки реальности постепенно складывались в целую картину. Ведь она молилась об этом, о том, чтобы этот человек исчез. Но сейчас его смерть порождала еще больше вопросов, чем ответов.
