Кнут и пряник, подумал начальник областного отдела здравоохранения Анисимов Иван Сергеевич, сначала кнут, а потом пряник. Только так.
Он справился с одышкой и прожурчал в трубку мирным, изрядно приправленным медом голоском:
– Ошибки случаются, дорогая моя Полина Александровна, я прекрасно отдаю себе в этом отчет.
Главный врач детской больницы номер два подавила вздох и торопливо кивнула, словно Анисимов мог ее видеть.
– Да, – сказала она в трубку.
– Речь о другом, – задохнулся Анисимов и торопливо проконсультировался с запиской.
«Ч» это или «Г»? Послал же бог кому-то фамилию. Варчас? Варгас? И почему Сережа, не Сергей? Несолидно звучит, словно подаяния просишь, Сереженьке, на хлебушек. Ах да, больница детская, речь, скорее всего, идет о ребенке. Ну и почерк у градоначальника, сразу видно, лично писал, не через секретаря. Должно быть, кто-то из знакомых, и уж точно не мелкая сошка, иначе не стал бы просить. Впрочем, «просить» и «Николай Дмитриевич» – две вещи несовместные. Приказать. Велеть. Вот наши глаголы. Отдать распоряжение, вызвать на ковер. А подчиненный стоит навытяжку, как попка, а в штанах хвостик трясется. Туда-сюда, туда-сюда. Противно, жуть. А что делать? Демократия, мать вашу за ногу.
– Алло? – сказала Полина Александровна, автоматически отмечая, что диспноэ[1]у начальника походило на инспираторное[2]. – Иван Сергеевич? Все в порядке?
– Да-да, – раздраженно выдохнул Анисимов, – не надо меня торопить.
Может, и экспираторное диспноэ, засомневалась Полина Александровна, по телефону не разобрать. Прослушать бы вживую.
– Иван Сергеевич, простите за вопрос, – сказала она, – вы у доктора давно были?
– Что? – удивился Анисимов. – Это как вас понимать?
В воздухе запахло кнутом.
– Одышка у вас, – сказала врач, игнорируя сигнал.
– Моя одышка – мое личное, никого не касающееся дело. – сказал Анисимов тонким, мальчишеским голосом.
– Здоровье наших граждан – наше общее, государственное дело. – Полина зацокала языком, не без удовольствия возвращая плюху, с которой начальник начал разговор по телефону.
– Согласен-согласен, – зажурчал Анисимов, – но в данном случае речь идет немного о другом. От общего к частному, так сказать. Наша с вами задача, чтобы вверенный нам пациент Сережа… м-м-м… Варгас как можно скорее выздоровел и вернулся к обеспокоенным его судьбой родственникам. Беспокойство в данном случае самая понятная, я бы даже сказал, самая естественная реакция. Не так ли, дорогая Полиночка Александровна?
