– Хуже павловского обмена, – подхватил мужчина кавказского вида.
Тетка окинула его недружелюбным взглядом.
– Тут только по прописке меняют, – сказала она мужчине и добавила, обращаясь к Наталье: – А у меня сын с невесткой в отпуске.
– Я тоже в отпуске, – сказал кавказский мужчина, – друзья на Селигер пригласили.
– Надо же, – отозвалась моментально подобревшая тетка, – мы к вам, а вы к нам. Мои в Тбилиси поехали.
– Я из Владикавказа, – сказал мужчина.
– Все равно Кавказ, – сказала тетка. – Жара стоит как раз для купания. Интересно, успеют всех пропустить? Я сразу в перерыв прибежала, а толку…
– Народ со вчерашнего дня очередь занимал, – сказала моложавая женщина в очках, – лично я стою тут с пяти утра.
– Девушка, – кто-то резко дернул Наталью за рукав, – вас тут не стояло, не примазывайтесь.
Лицо плюгавого мужичка в тенниске и мятых брюках дышало перегаром и гражданской бдительностью.
– Я только спросить, – сказала Наталья.
– Умная какая нашлась, – из-за плеча плюгавого выглянула обширная тетя в цветастом платье, колыхнулись растянутые грудями маки, – спросить она хочет!
– Что там происходит? – закричали из очереди сзади.
– Да тут нахалка одна рвется без очереди, – сказала тетя в маках.
– Не пущать! – заорал ближайший дед и больно ухватил локоть клешней.
Наталья испуганно охнула.
Дед торжествующе прищурился и дыхнул чесноком.
Наталья дернула рукой, траченные артритом пальцы деда легко соскользнули с локтя. Дед начал хмуриться, но передумал и переключился на тетку в маковом платье:
– А ты, голуба, где стоишь?
– Что? – обомлела та. – Ты кто такой, чтоб меня допрашивать? Алкоголик!
– Где я выпил? Где? – возмутился дед.
Плюгавый мужичок с перегаром отвернулся и тихонько дыхнул в ладонь.
– Ну что вы шумите, гражданка? – сказал он, стараясь не разжимать губы. – Какая вам разница, выпил ветеран или нет? Даже выпивший имеет право стоять в очереди!
– Они заодно! – заверещала тетка, задрожали от возмущения маки. – Пьянчуги! Старый и этот. Ишь, вырядился… спортсмен!
Плюгавый с достоинством поправил загнувшийся ворот тенниски и шумно выдохнул, прочищая легкие для предстоящей речи. Стоящих рядом шибануло крепким перегаром.
Разгоряченная очередь ожила, затопталась на нагретом июльским солнцем асфальте, как на горячей плите. Люди заговорили разом, перекрикивая друг друга. Дед, схвативший Наталью за локоть, радостно захихикал, потирая артритные руки, и отошел в сторону, вытянул дряблую шею, чтобы лучше видеть происходящее.
