Тогда он был маленьким, слова Лусинды разрывали его грудь пополам. Слезы были такими солеными, что следы долго оставались на щеках и их можно было отмыть только с мылом, которого у них не было. Мама увезла все деньги с собой. Лусинда говорила, что их было очень-очень много. Столько, что хватило бы купить целую свинью, мешок бобов и даже машину. Он не очень верил про машину, все-таки билет на самолет не мог стоить как целая машина. Тогда он и решил копить деньги. Он работает в отеле в Варадеро, помогает на кухне, таскает тяжелые кастрюли и выносит мусор. Платят совсем мало, но зато всегда дают еду. Туристы оставляют на тарелках много еды, даже самой хорошей. Не доедают даже лобстеров. Он ездит на работу на велосипеде, на дорогу уходит больше часа, поэтому он и пошутил про мотороллер. Когда ему исполнится восемнадцать, он сможет работать по-настоящему. Отец говорит, что он отправит его учиться в Россию, так же как сделала Лусинда. Образование – это очень важно. Чтобы получить хорошую работу, надо хорошо учиться, поэтому он остался в школе. Отец может забыть свое обещание, поэтому надо стараться самому.
Ему снился дождь. Не такой ливень, как тут. Ему снился русский дождь. Он не падал с неба потоком, он тихо и нежно сочился с серого низкого неба. Мелкие, почти невидимые капельки падали ему на лицо, и ему казалось, что он плачет. Мама в его сне выглядела совсем не такой, какой он ее помнил. У мамы во сне были золотые, тонкие, как лучи солнца, волосы. Ася была такой, когда они только приехали на Кубу. Потом оказалось, что это была краска, которой не было на Острове свободы. Асины волосы начали темнеть с корней и вскоре стали совсем темными. Не такими черными, как у Сильвии, а такими, как у него. Каштановыми с легкими золотыми искорками.
– Madre, – шепчет он во сне, – мама…
Смутная мамина фигура у окна повернулась к нему лицом. Дождь кончился, вышло солнце. Золотые лучи обрисовали ее фигуру и ударили ему прямо в лицо. Он сморщился, сощурился изо всех сил, пытаясь разглядеть мамино лицо, понять, улыбалась она или сердилась. Она подходила все ближе и ближе, протянула ему обрисованную солнечным светом руку. Еще мгновение, и он смог бы почувствовать ее руку в своей, увидеть ее лицо…
Он просыпается, всегда просыпается. Сердце стучало во рту, на лбу испарина, на постели, где только что находилось его тело, остались мокрые пятна пота. Он чувствует себя пустым, маленьким и одиноким. Но это быстро проходит, за стеной Лусинда громко выговаривает маленькому Энрико, сыну Сильвии. Что он опять натворил? Забыл покормить козу?
