Дышать, как ни странно, стало легче.
Наталья всхлипнула в последний раз и отодвинулась.
Мокрое место на плече обдало холодом, Женя поежилась.
Весенний день угас без следа, уступив место темной, совсем зимней ночи. Тетя Валя ушла домой, отец заперся в спальне.
Они сидели на полу в прихожей. Наталья – прислонившись спиной к стене, вытянув ноги в расстегнутых сапогах. Женя рядом, подогнув ноги, Чук и Гек тактично спрятались под передник.
– Я думала, у тебя все хорошо, – вздохнула Наталья.
– Все уже хорошо, – сказала Женя.
– Как ты себя чувствуешь? – Наталья указала взглядом на Женин живот.
– В пределах возрастной нормы, – грустно пошутила Женя.
– Тетя Валя права, – сказала Наталья, – теперь все наладится. У нас у всех. У тебя, у отца и даже у меня.
– С работой неудачно получилось, – сказала Женя, – как думаешь, позволят по собственному желанию уйти или уволят?
– Я по-тихому уходить не буду, – сказала Наталья, – если что, буду судиться. Мне бояться нечего.
– Ты даже в детстве была бойцом, – улыбнулась Женя, – мама удивлялась, как громко ты орешь, когда голодная.
– Мама… любила тебя… больше, – с усилием сказала Наталья, – я нашла коробку, которую она хранила на память. Там, на антресолях.
Ни одной моей вещи. Все твое.
– Не может быть, – Женя покачала головой, – а что там за вещи? Покажи.
– Не бери в голову, – сказала Наталья, – если бы у меня были дочки, я бы тоже больше любила… тебя.
На Женино плечо легла теплая Натина рука, щеки коснулось дыхание. Приступ кончился, Ната дышала легко, без хрипа. Женя вспомнила, каким тревожным становилось мамино лицо, когда у Наты начинался приступ.
– Твой голос по телефону очень похож на мамин, – сказала Женя, – я когда его услышала, даже растерялась.
– Спасибо. – Улыбка в голосе младшей сестры расцветила темноту теплым, бархатным чувством.
Телефонный звонок ворвался неожиданно, разом разрушив теплую обстановку.
Наталья скинула с ног сапоги и дотянулась до выключателя.
Резкий электрический свет резанул по глазам, вспыхнули золотом багровые обои.
Женя оперлась о стену и с трудом поднялась на ноги. От долгого сидения ломило поясницу, холод поднялся почти до подмышек.
– А… это ты, – сказала в трубку Наталья, – никак «маньяна» наступила. Как отец? Безумно рад видеть внука?
Что-то в голосе сестры заставило Женю вглядеться в нее внимательней. По лицу и шее Натальи бежали нервные красные пятна. Ната оказалась похожей на маму не только голосом, но и манерой нервничать. В детстве считалось, что Ната – папина дочь, а Женя – мамина…
