Дио поняла, что «болванчик» — кумир бога Хонзу.
— А царь об этом знает? — спросила она.
— О чем?
— Что, может быть, без крови не обойдется?
— Нет, не знает. Зачем ему знать? Отменит указ? Этот отменит — другие останутся. Да и как быть? Крови не проливши, дураков не научишь!
Он вдруг привстал на ложе, опустил ноги на пол, придвинулся к ней, взял ее за руку и чуть-чуть усмехнулся, как будто подмигнул глазком, опять надвое: захочет — увидит, не захочет — нет.
— А что, Дио, давно я хотел тебя спросить, за что ты меня невзлюбила. Я тебе всегда был другом. Таммузадад спас тебя, но ведь и я кое-что сделал…
Дио вздрогнула и отняла руку. Он это заметил, но виду не подал и продолжал усмехаться, ожидая ответа.
— Отчего ты думаешь?.. — начала она и не кончила, опустила глаза, покраснела. Чувствовала себя, как всегда наедине с ним, связанной, неловкой, точно виноватой в чем-то и застигнутой врасплох.
— Зачем я тебе нужна? — спросила внезапно, почти грубо.
— Ну вот, совсем как Руру: я к тебе с лаской, а ты меня ножкой! — рассмеялся он добродушно-весело. — Зачем нужна? Женская прелесть — великая власть…
— Через меня хочешь власть получить?
— Не через тебя, а с тобой! — проговорил он тихо и восторженно, глядя ей прямо в глаза.
— И для него ты мне нужна, — продолжал, помолчав. — С ним очень трудно; ты мне поможешь: любишь его, я тоже, — вместе будем любить…
Она поняла, что он говорит о царе Ахенатоне, и сердце у нее забилось так же, как от давешнего шепота за стенкою. Чувствовала, что надо что-то сказать, сделать, но оцепенение бреда нашло на нее, как тихая чара: хотела и не могла оттолкнуть слишком ласковую гадину.
— Все еще не была у Птамоза? — вдруг спросил он так, как будто они часто говорили об этом; но никогда ни слова о Птамозе между ними не было сказано. Опять настиг ее врасплох, уличил, как маленькую девочку в шалости.
— У какого Птамоза? — притворилась она непонимающей, но так неискусно, что самой сделалось стыдно.
— Ну, полно! — проговорил он и опять усмехнулся, как будто подмигнул ей глазком. — Не донесу, не бойся, никто не узнает. А если бы и узнали, что за важность? Я бы и сам послал тебя к нему. Вещий старик, умница. Все тебе скажет: узнаешь, из-за чего война. Только болтуны да льстецы придворные думают, что мы уже победили. Нет, веру отцов не так легко победить. Старики не глупее нашего были. Амон — Атон, из-за одной ли буквы спор? Нет, из-за духа. Воистину Амон — Великий Дух!
