— Люси! Встреча так встреча. Как же откажешь такой «пунктуальной» девушке! — Макс отрывает из середины тетради два листка, берет лежащую перед ним ручку. — Вот, держи, — подает с читаемым подтекстом, смеется.
Честно говоря, сразу его не узнала. Не думала и не ожидала снова с ним встретиться, да и еще на философии.
— Ты меня очень выручил. Буду благодарна по гроб жизни!
— Не стоит. Будем считать, что это дополнительный бонус к сумке. Ну, знаешь, как в торговых центрах…
Лекция очень нудная, не прошло и пятнадцати минут, а мне уже хочется спать. Опускаю голову на стол. От скуки смотрю на Макса. Сейчас бы уснуть, правда, Люси?
Макс смотрит на доску, в руке переворачивает карандаш и завораживающе другой рукой придерживает свою «буйно тяжелую головушку», ну хоть кому-то интересно.
«Как волны набегают на каменья, и каждая там гибнет в свой черед, так к своему концу спешат мгновенья, в стремленье неизменном — все вперед!»1, — с Макса взгляд падает на запись в его тетради. Еще один поклонник классики. Теперь мне стало понятным, почему он так сильно похож на шекспировского героя…
— «Родимся мы в огне лучей без тени и к зрелости бежим: но с той поры должны бороться против злых затмений, и время требует назад дары»2, — подняв голову, проговариваю шепотом, но так, чтобы было слышно.
— Любишь Шекспира? — удивленно спрашивает, сразу же оторвавшись от речи лектора.
— Знаю наизусть от первой и до последней фразы! Пожалуй, он единственный, кто смог покорить мое сердце, — отвечаю с ноткой сарказма.
— Ланкастер! Томсон! Тише! Если вам неинтересно, то можете покинуть кабинет и продолжить свои личные «беседы» за дверью, — возмущается преподаватель философии.
— Мистер Уитмор, попрошу не забываться, где находитесь! Вы не имеете права указывать на то, что я могу и что не могу делать, находясь в заведении, которое целиком и полностью принадлежит моей «мамочке», к тому же я не ваш студент, — дерзко заявляет Макс.
Профессор застывает на месте. Кажется, еще пара слов, и он умрет от стыда. Прикусывает губу, пытаясь что-то сказать, но не может. Дар речи сняло как рукой. Через десять секунд он вновь начинает моргать, вот-вот придет в чувство.
— Внимание на доску, — произносит Лари Уитмор, обращаясь к аудитории. — Каждый, находясь здесь, считается моим учеником, Ланкастер, — говорит и одновременно что-то пишет маркером.
Макс разговаривает с учителем, как начальник с подчиненным, но не каждый начальник высказывается так по-хамски. Возможно, накричит, но не станет указывать на социальный статус.
