Хоть усадьба и принадлежит Ланкастерам, считаю, что все же некрасиво так общаться с персоналом, указывая, где их место. Макс… Он на самом деле ведь добрый и милый, но почему-то очень хочет казаться злодеем, хочет, чтобы в нем видели хулигана. Вот только почему?
Во мне тоже живет дух бунтарства. И… иногда он может вырываться наружу, в не очень подходящий момент. Такие эмоциональные всплески и резкие перемены в настроении — провоцирует щемящая боль. Именно так люди просят помощи, — «Да обрати на меня внимание, наконец! Ну сделай хотя бы вид, что тебе не все равно!». А окружающим опять на тебя наплевать…
Этой ночью мне не спится. Походив по комнате, накидываю олимпийку на плечи, выхожу из комнаты в коридор. Возле лестниц есть небольшой укромный уголок с двустворчатым окном почти во всю стену. Иду по памяти. Кромешная темнота. Нащупываю перила. Прохожу чуть дальше и вижу то самое окно. Сажусь на подоконник.
Наблюдаю, как моросит дождь. Маленькие капельки стекают по холодному стеклу. Холодно. Руки в замок. Подношу ко рту и дую на них теплым воздухом. От терпкого дыхания стекло запотевает.
В голове появляется идея. Прислоняю правую руку, пальцем начинаю рисовать произвольные узоры. Люблю так делать еще с детства…
Небо затянуто облаками. Луны и звезд вообще не видно. Увидеть звездное небо в это время года — большая редкость. Случайно замечаю темный силуэт Макса в расплывчатом отражении. Он просто смотрит. Он стоит и смотрит на меня, безмолвно.
— Долго будешь стоять и пялиться?! — произношу, обернув голову к нему.
— Не хотел тебя пугать, — говорит тихо, подходит. Продолжительная пауза. — Не спится?
— Есть такое…
— Тоже люблю сидеть здесь вечерами, смотреть, как капает дождь, — улыбается.
— Я здесь не поэтому, — перебиваю. — Вообще ненавижу одиночество, ненавижу сырость, ненавижу холод. Последние время я ненавижу все вокруг…
— Тогда почему ты здесь? — спрашивает с задумчивым лицом, садится напротив меня.
— Иногда я просто боюсь засыпать. Боюсь вновь оказаться внутри повторяющихся кошмаров. Они то прекращаются, то вновь начинают мучить, — отворачиваю голову от окна и смотрю на лестницу. — Приходится всю ночь скитаться и засыпать с рассветом, тогда шансов избежать…
— Однажды меня тоже преследовал кошмар, — перебивает. — Отголоски прошлого, которые точно так же заставляли умирать каждую ночь, но воскресать к утру.
— И что? — смотрю в глаза Макса. — Он исчез или продолжает мучить?
