Короче, Гена так и остался там, в этой семейке. Его жизнь сложилась крайне нелепо: эта Галя, которой Бог не дал ни ума, ни красоты, с детства вдолбила себе в голову, что нужно быть замужем, иначе люди засмеют; но, заполучив таким способом мужа, травила его, как могла: и неудачник он, и лопух, и мямля. Каждый день вместе с тёщей они унижали и долбили его, а в перестройку вообще начался кошмар: тесть замутил какое-то совместное предприятие, шурин подался в рэкет и крышевал папашу.
Гена же, «вшивый интеллигент», так и не нашёл себе места в этом «семейном бизнесе», так как с детства был приучен зарабатывать, а не грабить других, и за это получал ещё больше. Когда он случайно узнал о том, что Юрий Борисович не только занимается теорией, но даже собрал своё устройство, он добыл где-то сто долларов и буквально ходил за Малкиным по пятам, умоляя отправить его назад в тот злополучный день, чтобы не ссориться со своей девушкой, не напиваться и не лезть в чужую компанию.
Когда тот возражал, что это может быть опасно, Гена так вздыхал, что становилось ясно: ему больше подойдёт гибель, чем такая жалкая жизнь. Профессор махнул рукой, сказав: «Ладно, я тебя избавлю от этого кошмара. Приходи в лабораторию завтра в пять вечера», а сам вдруг решил впервые за долгое время выйти на улицу прогуляться.
В лабораторию он уже не вернулся: старик отвык от улицы, потерял осторожность. Его насмерть сшибла какая-то машина, которую, конечно, никто не заметил. Я хотел устроить профессору приличные похороны и подумал, что мне очень пригодятся для этого Генины сто долларов. На другой день, когда он пришел в пять часов, я не сказал ему ничего о смерти старика, просто взял деньги, посадил его в кресло и нажал нужные кнопки, благо Юрий Борисович вчера всё настроил и показал мне.
На следующий день, после похорон, я валялся на диване в лаборатории и думал, как жить дальше, как вдруг в дверь постучали, и я увидел… Гену! Вернее, его двойника, который остался отдуваться за настоящего Гену и хорошо запомнил слова профессора о пяти часах вечера завтра. Было как раз пять, и он снова желал отправиться в свою узловую точку и снова протягивал мне сто долларов…
Витя помолчал, наполнил рюмки, и сказал:
– Давай, Андрюха, выпьем за Галю! За её стервозный характер, за её гнусную натуру. Благодаря ей за эти пятнадцать лет я заработал больше полумиллиона долларов начального капитала.
Андрей приподнялся на стуле и ошеломлённо сказал:
