‒ А что не так с природой их Кружев?
‒ Да всё не так. Представь силовой вектор Этарриса, направленный под углом от гармоник вниз.
Я ошеломлённо смотрел на него, пытаясь хоть примерно осознать, о чём вообще он говорит. Сейчас он меня убьёт. Во всяком случае, попробует.
Однако он без тени недовольства пожал плечами:
‒ Да я сам не понимаю. Но тем не менее, эта картина лучше прочего отражает суть. Вейлени не обладают чистым запасом энергии, но то, что у них имеется, в предельной концентрации устремляется туда, куда им угодно. А угодно им вглубь и наискось. Я неспособен это объяснить или даже толком описать. Это надо почувствовать. И отчасти я хотел бы, чтобы ты почувствовал, поскольку есть вероятность, что тогда я буду не единственным в Звезде безумцем, который уловил это неописуемое нечто и пытается втиснуть в рамки теории Чар.
«Отчасти?»
‒ Конечно, я не хочу этого для тебя, Чен, ‒ сказал он с досадой. ‒ Это ещё хуже, чем стать магистром, с одной лишь разницей: магистр ты навеки, а любая вейлени исчезнет из твоей жизни спустя ползнака. Но тебе-то будет мало. Их всегда мало. Ты испытываешь нечто волшебное. Феерию, бурю всех чувств в Сумраке и Мерцании, чудо. Ты просто не можешь не пожелать ещё, снова и снова. А они не ощущают такого. Им приятно, сладостно, весело. Это добавляет миру ярких красок. Но зрению не всегда требуется яркость, порой куда приятнее полутьма. И у них от нас довольно скоро начинают уставать глаза. И они ускользают в уютный мир тишины, полутеней и размытых очертаний. Вейлени, которая выбрала меня вскоре после смерти учителя, была со мной почти знак, и кое-кто даже пытался убить меня, как бы случайно, а сам я начал подумывать, не случилось ли невозможное и она меня полюбила. Она как-то сказала, что я переполняю её Кружево и она перестаёт находить в нём саму себя. И это был последний раз, когда она уделила мне внимания больше, чем требует улыбка. Хотя, ‒ мечтательно поведал он своему рубину, ‒ иной раз её улыбки были неотразимы.
Я подумал, что, возможно, впервые мне есть в чём позавидовать вэй’Этаррису.
‒ Увы или к счастью, но до внимания вейлени тебе ещё примерно лет двадцать, ‒ буднично завершил он. ‒ Дети, даже столь одарённые, им неинтересны. Вейлени ищут мужчин, а не мальчишек ‒ из доброты или здравомыслия, что в данном случае равноценно, так как их нежность пьёт силу кувшинами, и лишь зрелые вэй-лорды обладают таким запасом и умением вовремя его восполнять.
