Райнел воззрился на неё с непритворным недоумением.
‒ Я объясню, ‒ серьёзно сказала Мир. ‒ Ты хотел, чтобы гордость не заставила её уйти или совсем от нас отдалиться; хорошо. Но ведь тот человек был по-настоящему жесток. Держал на наркотике, не давал еды, бил… ты же понимаешь ‒ только чудом он не успел её изнасиловать. Но он мог успеть. Ты помешал бы ему? Или нет? И что тогда ‒ в любом случае ‒ стало бы с её гордостью?
Он встал, подошёл к окну, сел рядом с девушкой на подоконник и прислонился виском к стеклу.
‒ Не с гордостью, Мираниэль. Она почти вир, вот в чём дело.
Карие глаза Мир широко раскрылись. Рейн печально усмехнулся:
‒ Ужас понимания отразился в её прекрасных очах, как выражаются авторы плохих любовных романов. А ты ‒ гордость! У неё очень нетипичная сенс-схема, сплошь глубокие уровни эмпатии, как они взаимодействуют ‒ неясно, а насчёт стабильности я и гадать не решаюсь. Но энергии ‒ до чёртиков, она же на полдня сбила меня со следа. А в Ла-Джиасе я нашёл её у того ублюдка на привязи. Да, я рисковал. Но вытащи я её сам, и все её чувства ‒ после побоев и издевательств угадай, какие, ‒ устремились бы на меня. Я ей небезразличен. Весьма. Но она меня не знает и не доверяет мне. Она поняла бы, что я за ней следил, ‒ и всё. Спичка в пороховой погреб. Ненависть. Полноценный вир.
Мир со вздохом кивнула. Цена доверия, грустно думал он, вечный танец на канате над пропастью.
‒ Но всё же, ‒ тихо промолвила она, ‒ если бы он захотел её изнасиловать ‒ ты бы вмешался?
‒ Он не успел, ‒ сказал Рейн, ‒ и слава богу. Я не знаю, Мир. Я спрашивал себя… я просто не знаю.
‒ Ещё слишком холодно, чтобы жить в лесу!
‒ Меня зовёт Чар, ‒ терпеливо повторил Вил. ‒ Ну, постарайся понять. Мне некогда уходить.
Энтис глядел на него с таким состраданием, словно он был истерзанной жертвой страшных пыток.
‒ Энт, я ведь иду не вслепую. Ты только верь мне, и всё будет хорошо. Вот увидишь.
‒ Люди не живут в лесу зимой! ‒ в отчаянии воскликнул Энтис.
‒ Уже не зима, а весна. Скоро совсем потеплеет.
‒ А тем временем ты простудишься насмерть! А от твоего голоса что останется после такой жизни?!
‒ Лучше голос потерять, чем весь Сумрак.
‒ И знаешь, как ты это сказал?! Будто руку в огонь сунул! И ты ещё просишь тебе верить?!
‒ Ну, не верь и иди в трясины! ‒ Вил стиснул зубы. Мерцание, куда подевалась вся его выдержка?
‒ Вил, ‒ Энтис сильно сжал его плечи и заглянул в лицо: ‒ Пожалуйста, послушай. До Эверна отсюда рукой подать. Сьер Эверлен спрашивал, не нужна ли помощь, помнишь?
