Все утихло при входѣ Елисаветы. Послѣ обыкновенныхъ привѣтствій и разговора о погодѣ, и о большой пыли, спросила Сундукова о здоровьѣ Акаевыхъ, и очень холодно изъявила сожалѣніе, что они не пріѣхали. Видно было, что она не ждала ихъ. Нѣсколько минутъ продолжалась тишина; никто не говорилъ ни слова; наконецъ Сундукова. Досадуя на себя, что смѣшалась передъ женщиною, которую помнила ребенкомъ, и всегда ненавидѣла, преодолѣла свое замѣшательство, и приняла обыкновенный свой видъ холодности и надмѣнности, столь приличный и соотвѣтственный блѣдно-оливковому цвѣту широкаго ея лица.
Сундукова боялась, чтобы не замѣтили, какъ много сожалѣютъ она сама и дочь ея, что упустили такого выгоднаго жениха, каковъ былъ Князь Рамирскій, и чтобы не дать торжествовать счастливой соперницѣ, она хотѣла всегда принимать ее ласково. Внезапный входъ Елисаветы, въ то самое время, когда всѣ такъ забавлялись на ея счетъ, привелъ Сундукову въ замѣшательство, но ничто не могло поколебать необыкновенной наглости дочери ея, Глафиры. Не смотря на то, что Сундукова употребляла всѣ средства отклонить разговоръ о непріятной сценѣ между Елисаветою и Простодушиною, дочь ея просто начала говорить объ этомъ: "Я думаю, дерзость бѣдной дворянки этой должна была привесть васъ, Княгиня, въ большое смущеніе, особенно-же при такомъ множествѣ зрителей?"
-- Грубость и дерзость такихъ тварей ни сколько не трогаютъ меня -- отвѣчала Елисавета.-- Благодаря Бога, я въ такомъ положеніи, что имѣю все право презирать зависть и злобу.--
Слѣдствіемъ сего разговора была-бы вѣрно весьма непріятная сцена; но, къ счастію, вскорѣ вошелъ въ комнату отецъ Глафиры. Его только одного боялась Глафира, тотчасъ перемѣнила разговоръ, и принужденная улыбка сдѣлала ее еще безобразнѣе и отвратительнѣе. Елисавета была всегда фавориткою Сундукова. И, въ самомъ дѣлѣ, прежде замужства, веселый нравъ, острота и любезность ея всѣмъ нравились. Впрочемъ, и того уже было слишкомъ достаточно для пріобрѣтенія благосклонности Сундукова, что жена его терпѣть не могла Елисаветы.
"Очень благодаренъ вамъ, милая и добрая Княгиня Елисавета Васильевна," сказалъ онъ, цѣлуя ея руку, и что вы не забыли старыхъ знакомыхъ.-- Здоровъ-ли вашъ Князь? Я думалъ, что и онъ съ вами пріѣдетъ."
-- Когда ему!-- отвѣчала Елисавета.-- Теперь рабочая пора, и онъ безпрестанно въ полѣ.--
"Онъ всегда былъ хорошій хозяинъ; у него и нашему брату, старику, есть чему поучиться. Я непремѣнно къ вамъ пріѣду; но не прежде, когда вы возвратитесь: я не люблю ѣздить туда, гдѣ не надѣюсь найдти навѣрное хозяйку."
