— Не себе хотел — детям.
— Верно, для людей получилось, — молвил Иван.
— А кому ты проиграл?
— Всем понемножку. Китайцу Ти Фун-таю — в Хабаровке, есть такой лавочник; Рубану, Кешке Афанасьеву. Ты его знаешь, Кешку. Он с вами на плоту ехал. Паря, благородная компания собралась! — Иван помолчал и усмехнулся. — А я рад, что проиграл. Лучше! Опять стану вольным человеком, охотником.
— Я и то замечаю, что вместе с собаками в нарты впрягаешься, — сказал Федюшка.
— Обеднел! Хорошего-то мало в торговле: крупу гольдам развешивать, с тряпками возиться, обманывать приходится… Эх, Егор, будем мы с тобой пахать, охотиться, рыбачить!
Но Егор не верил Бердышову. Он чувствовал, что Иван вряд ли смирится. Не такой он был человек, чтобы отступаться.
— Бедный стал, чего запел! — посмеялся Силин. — Вот я теперь припомню тебе все!..
— На охоту теперь опять пойдем вместе, — смущенно смеялась Анга.
Она была оживленна и радостна. Ей казалось, что Иван стал ей таким же близким, как раньше.
— Отторговались!.. — качала головой Наталья.
По вечерам Иван, как бывало прежде, сидел допоздна у Кузнецовых, беседуя о жизни.
— Ты опять как свой стал. А то было отдалился, — говорил ему Барабанов.
— Значит, когда я торговал, то вам все же обидно было?
— Да кому как. А мне ты завсегда приятель — хоть богатый, хоть бедный!
Гольды ругали Ивана, что не торгует.
— Пусть ругаются, я хочу в жизни пожить вольно. Пусть бедно, но вольно, — говорил Иван. — Трусы бедности не терпят, а я сам себя прокормлю. Торговля-то кабалит. Если по-настоящему торговать, надо целую войну вести, башку большую на плечах иметь, видеть все, что впереди и на стороне, а я теперь отдыхаю, — кутался Иван в свою рваную овчинную шубу и ухмылялся. — Завтра вместе на охоту пойдем.
— Как в первый год у нас стало, — говорила Наталья. — Так же люди собираются и беседуют задушевно. Только тогда в бедности мучались, а нынче полегче.
Егор помалкивал. Его занимало, чем все это кончится.
* * *
— Иван обеднел! — торжествовали торговцы.
Они навели справки и убедились, что это так. Судьба покарала его за преступление. Возмездие свершилось!
Гао решил съездить к нему. Он полагал, что сейчас представляется удобный случай. «Теперь вся огромная торговля Бердышова может перейти к дому Гао. Потерпев крушение, Иван сразу получит второй удар. Надо испугать его. Человек должен сникнуть. Попробую этот старый, угодный обществу путь… Бедные всегда трусливы. А богатый, вдруг ставший бедным, должен оробеть еще сильней. Если бы Иван остался богат, я искал бы его дружбы. Но когда он обеднел, его надо добить, чтобы не было опасных примеров. Пусть торгуют из русских другие. Рядом с ними я всегда в выгоде…»
