Каждый адъютант выполнял функции целого отдела, которых при штабе не было. Все делопроизводство штаба состояло из нескольких папок с приказами и оперативными документами и донесениями разведки. Вначале никаких диспозиций не составляли, ограничивались отдельными приказами на имя командиров частей. Первый опыт составления диспозиции относится к 20 октября, при наступлении на станцию Рубцовка. Опыта настоящей штабной работы ни у меня, ни у Маздрина не было, и диспозиция не отвечала многим требованиям. Потом большую помощь в этом вопросе нам оказал П. К. Голиков, бывший начальник штаба Даурского фронта в 1918 году.
Штаб корпуса находился в селе Солоновка, но во время больших походов двигался вместе с главкомом и комкором, например в походе на Семипалатинск.
Функции главкома и комкора переплетались, и часто приказы по корпусу подписывал Мамонтов. Но никаких недоразумений на этой почве не было.
В это же время объединились и польские отряды, выступавшие из Славгорода и Камня и двинулись на Утичье. Мы решили отойти на село Сидор- ки, где были более удобные позиции для обороны. Огородные канавы вокруг села партизаны быстро превратили в окопы и приготовились встретить врага.
Утром 8 октября, перед наступлением на Сидорки, белополяки подвергли его интенсивному артиллерийскому и пулеметному обстрелу. Густыми цепями пошла в атаку пехота. Партизаны не отвечали, строгий приказ командования гласил: открывать только прицельный огонь с дистанции 150–200 шагов. После первых залпов партизан вражеские цепи дрогнули и откатились назад, оставляя десятки убитых и раненых. Подгоняемые своими офицерами, белополяки еще несколько раз пытались атаковать наши позиции, но, встреченные метким огнем партизан, неизменно откатывались назад. День клонился к вечеру, конница противника пошла в обход нашего левого фланга. Чтобы парализовать ее наступление, Громов выслал против нее подготовленную группу крестьян — около тысячи человек на лошадях, вооруженных кольями, косами и самодельными пиками и несколькими дробовиками. Эта «конница» с шумом и криками «ура!» понеслась навстречу вражеской кавалерии, та не выдержала «психической» атаки безоружной толпы и повернула обратно. Такую кавалерию партизаны прозвали «А-ро-ро». И, действительно, истошное «ура!», исходящее из тысячи грудей, напоминало раскатистый звук «а-ро-ро». Наша хитрость, по существу, решила исход боя. Нами было захвачено несколько десятков винтовок, патроны и имущество, награбленное у населения. Очень ценным трофеем оказался приказ, найденный у убитого польского офицера.
