1620 Пламень скорби на небо взлетал языками,
Трон престола небесного сгубит то пламя!
Взвился ветер враждебный, вихря непогоду, —
Он хребет переломит небесному своду!
И такой-то вот путь стая немощных птиц,
И душою и телом простертая ниц,
Одолеть разве сможет? — Возможное ль дело?
Кто об этом помыслит, тот судит незрело!
Но когда души птиц совладали с испугом,
Уповая стократ, собрались они кругом,
1625 И явили Удоду смирения знак,
И сказали: «Внемли нам, глава и вожак!
Если бог тебя сделал главою над нами,
Укрепи нас, не дай нам погибнуть во сраме.
Ты на этом пути наш вожак-предводитель,
Нам, заблудшим и грешным, глава-покровитель.
Нас сомненья и тяготы губят в пути,
Как бы нам себя ссорами не извести!
Пусть все птицы подряд тебе выскажут слово,
Пусть избавят себя от терзанья лихого.
1630 Облегчи бремя тягот всем птицам по чину,
Объясни наши беды, их суть и причину.
Речь достойно веди, обо всем расскажи,
Правду слова спросившему в душу вложи!
Изгони из ума и души все сомненья,
В наших темных сердцах заглуши все сомненья.
Ты сердца успокой нам, спаси от несчастий,
Ты избавь нас от всех наших бед и напастей,
Чтобы не было ссор — ни на волос, ничуть,
С твердым сердцем должны мы отправиться в путь.
1635 Сесть бы нам ненадолго в каком-нибудь логе,
В птичьих душах тогда бы утихли тревоги.
Что тревожит кого — рассказали б об этом,
Ты бы всех успокоил разумным ответом.
И когда нам сердца не гнела бы беда,
И от мук и невзгод не осталось следа,
С твердой думой лететь нам пора бы приспела,
И к великой бы цели взлетели мы смело.
Ведь не день и не два нам осталось до цели,
Кто сказал, что уже мы в заветном пределе?
1640 И в какие-то дали в смятенье нестись
Да с сомненьем в душе — нелегко, согласись».
И уважил он просьбу, и внял птичьей воле,
И пристанище выбрал, и сел в этом доле.
Вместе с ним опустилась пернатая рать,
И премудрый наставник стал речи держать.
