Свет красы ее губит вселенную жаром,
Пламя уст ее жжет душу тленную жаром.
Здесь разумные станут огню поклоняться
И святые на святость свою покусятся!
Эта дочь христиан — небывалой красы —
В блеске солнца предстала, как чадо Исы.
Сердце шейха, как молнией, искрой пронзилось,
И душа его в море огня погрузилась.
1135 Но себя охранил он, к прощенью взывая,
«Бог велик!» — под молитвенной сенью взывая.
Приоткрыла красавица пламень лица
И сожгла всю молитву его до конца.
Стал на землю он падать, ослабший и хворый, •
Но обители тела стал посох опорой. .
Прислонился спиной он к высокой ограде,
Изумление чудом застыло во взгляде.
Но и телу и посоху был свой предел,
Обессилев вконец, он на землю осел.
1140 Вдруг безгрешную душу согрело любовью,
Кровь вступила, исполнилось тело любовью.
Мощь и немощь терзали и душу и тело,
В изумленье застыли друзья онемело.
Друг на друга они удивленно глядят
И разводят руками, потупивши взгляд.
Все до ночи в великом смятении были,
Да и горем убиты не менее были.
Ночь покрыла весь свет темнотою обложной,
Словно темень безверия — замок безбожный.
1145 Мрак за теменью пал, и слепой и немой,
И пришельцев окутало черною тьмой.
И остались пришельцы в земле нечестивых,
Не земля — горы бед там зияют в извивах.
И для шейха настал день великой печали, —
Люди ночи столь темной вовек не видали.
Небо скрылось под пологом бедствий и мук,
Словно гвозди на нем — точки-звезды вокруг.
. Слезы неба текли, едким дымом пролиты,
Чадным облаком, в выси гонимым, пролиты.
1150 И тогда небеса без движенья застыли,
Словно горы — в могучей и скованной силе.
Небо пленникам бедствий страду принесло,
И большую, как горы, беду принесло.
И сокрылась вселенная в гибельных кручах,
Пали вниз миллионы каменьев горючих.
Очи неба слезинками звезды роняли,
Словно плача о шейхе в жестокой печали.
Этот плач — поминанье о людях земных,
Темень черных одежд — это траур о них.
1155 Шейх повержен, и попран, и сломлен бедою,
Изнемог он, измученный долей худою.
Гнетом страсти давим, в униженье убогом
На земле он лежал перед мрачным чертогом.
Страсть сожгла ему душу и тело огнем,
Вера в бога в неверье горела огнем.
В море слез он тонул, в муках жажды тяжелых:
Пламень сердца из уст вырывался, как всполох.
Страсть любви ему все пеленою затмила,
Мраком ночи ему все земное затмило.
1160 Сто негаданных бедствий послал ему рок,
И несчастный сквозь слезы рыданий изрек:
«Что ни миг, то несчастье и новая кара,
И за что мне, о небо, суровая кара?
Ты сгубило покой мой и страстью смутило,
