Как-то раз Искандер ввел обычай забавный —
Самому быть послом своей воли державной.
[98]Так Симурга, привыкшего к славе и высям,
Сделал он как бы голубем — носчиком писем.
Вот в какое-то царство приехал он сам,
А повел себя, как подобает гонцам.
1020 Искандеров указ возвестил он исправно,
А ведь сам Искандером и был он, — забавно!
Речь свою по повадкам послов возгласил он,
Сам указ свой — из собственных слов — возгласил он.
Кто же знал, что вот он-то и есть Искандер?
Что гонцом сам принес свою весть Искандер?
Дал он ход повеленьям своим и указам
И поведал все то, что таил его разум.
И средь тысяч людей не постиг ни единый,
Что за образ таится под этой личиной!
1025 Кто о шахе болтать небылицы готов,
Внял бы лучше потайным значениям слов.
И когда птицы поняли вещее слово,
Стал им внятен смысл тайны под сенью покрова.
Стали птицы посланцами цели высокой,
Как бы слиться с судьбою сумели высокой.
Теплой дружеской речью согрел их вожак,
Неприкаянных — дружбой с собою сопряг.
Но вопросом опять зазвучали их крики:
«К-эй, в законах вожденья искусник великий!
1030 Мы — несчастная стая, и нет у нас силы,
Наши души ослабли, тела наши хилы.
Долг велик, путь далек, бедам — нет и числа,
Как же сделать, чтоб цель наша верной была?»
