– Не надо ничего говорить, – хрипло ответила она. – Пожалуйста, не надо.
Вдалеке часы на башне отбили полчаса. Гондола, плывя к Лидо, мягко ныряла на волнах.
– Половина десятого. – Ева приподняла голову. – Времени у нас осталось немного. – Она отодвинула занавеску и что-то крикнула на итальянском гондольеру. – Надо возвращаться.
– Но у нас еще целая ночь, – возразил я, притягивая ее к себе. – Нам не надо так быстро возвращаться. Зачем?
– Надо. Ты можешь еще погулять, если желаешь, но мне пора. Я знаю ее лучше твоего. Когда она проснется, то спросит меня, и я должна быть рядом. А дольше часа она теперь не проспит.
– Но я хочу поговорить с тобой. Мне так много хочется узнать о тебе…
Она подняла голову и посмотрела на меня:
– У меня нет времени для разговоров. Может, и никогда не будет. У нас только минутка для любви наспех. Ты ведь не хочешь, чтобы она узнала? Верно?
Я вспомнил про семьдесят миллионов.
– Нет.
– Я тоже. Послушай, Чад, если не будешь слушаться меня, то все кончено раз и навсегда. Я не намерена терять службу из-за любовной интрижки. Понятно?
– Но это не интрижка! Я по тебе с ума схожу!
Она тронула мое лицо тоненькими прохладными пальчиками.
– Да. Я тоже. Но рисковать не хочу. Предоставь все мне, я найду случай. Понимаешь?
– Но сегодня случай нашел я, – резко возразил я. – Как только у нее разболелась голова, я тут же помчался к тебе. Встречу нашу устроил я.
– Ты? – Ева тихонько рассмеялась. – А кто ей головную боль устроил, Чад? Если б не боль, никаких встреч не было бы.
– Ты про что? – Я уставился на Еву, у меня по спине поползли мурашки.
– Про то. У нее не первый раз разбаливается голова. Когда мне становится совсем уж невмоготу, я даю ей таблетку.
– Ты уверена, что это безвредно? Мне это совсем не нравится.
– Ну конечно же. Лекарство мне дал мой приятель, врач. Таблетка ее не убьет, если ты про это.
– Именно про это, Ева. С лекарствами играть опасно.
– Ты больше не хочешь встреч?
Я смотрел в блестящие голубые глаза. Чем-то это решительное целеустремленное лицо пугало меня.
– Ты, наверное, ненавидишь ее, Ева.
– Больше всего на свете, – тихо призналась она. – Даже больше, чем ты.
– Но что она тебе такого сделала?
– Ничего, совсем ничегошеньки. Относится ко мне очень даже мило, лучше, чем к другим. Просто у нее есть все, что хочу иметь я. А она этого не заслуживает.
– Так какого же черта ты служишь у нее?
– А почему, Чад, ты на ней женился?
– Ну, тут разное.
– Вовсе нет. Ты женился из-за денег, и я служу у нее, потому что так могу жить в тени роскоши. – Ева выглянула в окошко. – У нас осталось всего несколько минут. Поцелуй меня, Чад!
