Вязовскому в гости на Армянскую улицу. Скорей бы отправлялись!
И вот, наконец, Николя на Бабушкином взвозе. Его окружают ребята. Они дружно хватают дровни, скидывают с них бочку для воды и усаживаются всей гурьбой. Николай впереди. Он правит.
Ух! — помчались дровни вниз к Волге. Только держись! Шум, гвалт, хохот, крики! Лица раскраснелись, шапки на боку.
Не узнать тихого мальчика в очках, склонившегося над книгой. Куда девалась «красная девица», как в шутку называли Колю Чернышевского родные за его застенчивость!
С развевающимися кудрями, в съехавшем куда-то на спину малахае, стоит он, бесстрашный и смелый, и далеко слышен его победный крик, когда он направляет сани на самое опасное место — через ухабы прямо к проруби. Он знает, что через прорубь перелетишь, только если хорошенько разгонишь дровни. И он умеет разогнать их так, что вместе с ним никто ничего не боится.
Где-то далеко на городской площади кряхтит старый будочник в полосатой будке, до которой доносятся юные голоса. В лачужке на берегу Волги ворочается без сна старушка, рассказывавшая о страшных канатных деньгах. А Николай Чернышевский опять летит, как на крыльях, с ледяной горы и опять правит без всякого страха.
Бабушка Пелагея Ивановна не умеет скучать и никогда не чувствует себя одинокой. Сидя у окошка в кругу своих сестёр, она неутомимо шевелит спицами под неумолчный разговор. Николя привык видеть по вечерам в угловой комнате собрание бабушек в тёмных старушечьих платьицах, с шалями на плечах и спицами в руках. Это сёстры бабушки Пелагеи Ивановны: Анна Ивановна, Мария Ивановна, Прасковья Ивановна. Все они похожи одна на другую. Иногда к ним присоединяются соседние седовласые приятельницы. А то пригласят к себе ещё странницу и слушают её рассказы.
Однажды осенью, лежа на полу перед раскрытой картой Саратовской губернии, Николя старательно обводил на ней кружочками названия сел и деревень татарского происхождения. Это была его первая научная работа: задание любимого учителя Гордея Семёновича. Из соседней комнаты до слуха мальчика доносилась, как журчание ручейка, приглушённая беседа старушек. Они явно были чем-то взволнованы. Что случилось? Николя невольно начал прислушиваться.
— Да, каждую ночь на Соколовой горе вижу из окна этот огонёк — будто свеча теплится, — не торопясь повторяет несколько раз старшая из бабушек.
Слушательницы ахают и не могут успокоиться.
— Слышишь, Николя? Бросай свою карту, иди послушай!
