Лекарство прояснило сознание, будто позеленевшее от усталости:
— …Слушай дальше. Отдыхать будем ночью. Сейчас надо уже сказать всё… Была там ещё какая-то странная галактика — похожая на крылатый Эян, как он виден в горах в специальный телескоп, или когда Фрелу полностью закроет его…
…Ну, ещё много интересного… Книга моя, наверно, где-то там и лежит до сих пор. Что сделается каменной книге! Даже дожди её не разрушат. Хорошо, что я её обернул просмолённой бумагой и спрятал внутри возвышения, устроенного внутри же башенки. Так — вполне надёжно…
(И бумага — но не как писчий материал? Лишь обёрточный?)
— …А со змеями у меня установились совсем товарищеские отношения. Эти змеи способны разгрызать добычу, и едят даже кости. У меня не было времени наблюдать за ними, но кое-что я подметил. Они несомненно родственны нашим северным кяризницам: так же, как они, живут в норах. Вот они и выкопали такие под моей обсерваторией, и там они и откладывали яйца размером почти с шишку навдарха. Проростки у них развивались под землёй, из яиц выходили уже маленькие толстенькие красные змейки. И змеи этого вида проявляли заботу о потомстве — они глушили вокруг всю мелкую живность своими инфразвуковыми капюшонами, и подкармливали детёнышей! Змеи ведь нам довольно близкие животные… Как хорошо, что мы произошли от древних ящериц, и даже наша слюна для некоторых существ ядовита, как у змей…
…Я прямо с рук накормил одну взрослую змею (к детёнышам я на всякий случай не подходил); потом целую ночь наблюдал яркую цефеиду, вокруг которой вращалась белая звёздочка — и не знал, что наступил день отлёта… Ночью я был бодр, потому что выспался днём. Под утро небо стало пасмурным. Мокрая серая Фрелу ярко осветила саванну сырого песка, рощу скрученных деревьев с перепутанными ветвями, и каких-то очень похожих на людей существ… В руках у них были палки и камни. Они что-то кричали противными голосами, как внахунтг…
(«Шакалья гиена размером с медвежьего кабана», — так представилось вдруг!)
— …Подбежав ко мне, они стали бросать свои камни с палками. Тогда я прыгнул в каюту дирижабля и поджёг специальную огнесмесь. Воздух в баллоне стал разогреваться, но быстр разогреться он не мог, на это нужны были минут 10… а странные люди, похожие на демонов из старых сказок, были уже рядом. Змеи в такую погоду прятались в своей норе под обсерваторией: они не любили дождя… Вид огня испугал людей, и они остановились, скривив на сторону страшные рожи. При этом они очень были похожи на «ночную рожу» — помнишь старые сказки?.. Воздух нагревался, баллон увеличивался в размерах… Тут люди зачем-то упали в грязь лицом вниз, ползали в сыром песке, и что-то не то говорили, не то стонали, как от боли. Эти люди вовсе были какие-то искорёженные, большие и рыхлые, с уродливыми толстыми животами. Мне стало дурно, когда я подумал, что не весь запас воды взял с собой. Воду я готовил дождевую, но дождливая погода была для меня как снотворное. И запас почти не был заготовлен, а половина воды осталась в обсерватории… Но главное, что и еды было на борту очень мало! Холод и сырость донимали меня. Я выставил «ковшом» руки за борт, чтобы набрать немного воды. Те люди приподнялись немного и тупо уставились на меня. Я несколько раз присел, чтобы согреться. Тут передний — зачем-то покрытый кривыми разноцветными линиями — очевидно, глиняной краской — поднял палку, и люди ринулись на меня. Но оболочка вот-вот была готова оторваться от земли: почти всё было готово к отлёту с вечера. Я включил мотор. Люди остановились, потом опять ринулись… Я схватил один из пяти термосов, что у меня были, закричал: «Убирайтесь!», взмахнул им в воздухе… Вожак прыгнул — и ухватился за край борта левой рукой, а правую поднял и замахнулся палкой. Но я изо всех сил метнул ему в голову термос, так что он поломался и согнулся, а вожак упал с разбитым черепом… Вот потому и сказал я тогда: «Пустой вожак из-под мертвеца», хотя думал про пустой термос от супа… Тут дирижабль поднялся, роса засверкала в первых лучах Эяна, и я полетел домой. Правда, не знаю, что стало с моей обсерваторией. Думаю, что кобры, которые могли через отверстия в полу проникать туда, не пустили зверей, похожих на людей, и та книга уцелела…
