В последней электричке, на которой мы ехали до станции «Калуга-1», было пусто и холодно. Залезли мы туда без билетов — на вокзале тогда не было турникетов, сдерживающих заячий пассажиропоток. Саша Петров, утомленный собственным смелым поступком, сразу уснул. Денис смотрел в окно, он был счастливым и задумчивым.
Перед последней остановкой поэта пришлось разбудить. Он не сразу понял, куда его занесла судьба, а осознав, вздохнул и улыбнулся.
— Ты действительно ей так и сказал: Марья Иванна, примите как факт? — вдруг вспомнил Денис.
— Ну да…
Нас охватили конвульсии смеха. Петров долго крепился, но и он не выдержал. Мы сошли с электрички, как дебилы, зажимая рты, с трясущимися от смеха плечами, и все повторяли фразу «Марья Иванна, примите как факт». Успокоиться не могли долго. Уже встретили группу строго посмотревших на нас путейцев, уже женщина в малиновом пальто шарахнулась от нас на другую сторону тротуара, уже к нам, хохочущим, подошел блюститель порядка и попросил предъявить документы.
— Куда едем? — уточнил он, делая вид, что очень заинтересован нашими студенческими билетами.
— В Ясную Поляну, взглянуть на могилу великого писателя из Тульской губернии, — честно ответил Денис.
— Зачем? — не понял блюститель.
— Потому что я всегда хотел выпить с настоящим писателем, — ответил Денис.
— А разве этот писатель еще не умер?
— Я выпью на его могиле.
— Понятно, — зевнул блюститель и вернул документы. Потом объяснил нам, что в 4. 15 здесь остановится поезд, на нем можно будет доехать до Тулы. Другой возможности выбраться отсюда до рассвета не было.
Он отошел — и мы с поэтом снова прыснули со смеху. Кузнечик улыбнулся и закурил.
До четырех утра была уйма времени. Мы мерили шагами аллею какого-то сквера с голыми деревьями. Под ногами были лужи. Вдалеке горел фонарь — один на весь мир. Саша Петров вдруг начал читать стихотворение — тоном таким же будничным и невыразительным, каким дворники ворчат, убирая бомжатник: этот город полон психов, крыс и говна, и все равно душа, неустанно поспешая во тьму, промелькнет над мостами в петроградском дыму…
Потом мы сидели на корточках в том же сквере, а Денис спрашивал Сашу Петрова, любит ли он великого писателя из Тульской губернии. А тот пожимал плечами и отвечал:
— Ну, он — великий поэт…
— Не поэт, — возвращали мы Петрова на землю из пьяных космических туманностей.
— Это совершенно не важно, — кивал он.
— Но ты не ответил, любишь ты его или нет, — настаивал Денис.
