— Привет, Трофимыч! Ну, как зимовалось, не скучал? Или ты в тайге ещё себе девку нашел?
— Курить привёз?
— Привёз. Я не злопамятен. И тебе не советую. Стоит ли из-за бабы? Да не дуйся ты, я ненадолго, сегодня и уеду. Заберу кое-что по мелочи. Я, в общем, тебя обрадовать приехал. Продал Георгиевич заимку, со всеми потрохами, и с пчёлами тоже.
— Как продал? Он же собирался до двадцати ульев разводить, омшаник строить?
— Да за такие бабки кто бы ни продал! Можно две таких заимки купить.
— А кому?
— Не знаю. Риэлтор приезжал с юристом. Сразу всё и оформили. Так что скоро новый хозяин приедет. Теперь точно собирай манатки. А со мной дружи, всё равно к нам придёшь.
— К тебе не приду.
— А куда тебе ещё? Виктор Георгиевич, кстати, собирается другую пасеку брать, на Ольховом ключе. Там и к деревне поближе, и дорога лучше. Сам за куревом да к девкам бегать сможешь.
Весна пришла как всегда неожиданно. Лес зазвенел птичьими голосами. Река вскрылась, побушевала неделю и утихомирилась. Перекат стих, и лишь тихонько журчал по камням.
Трофимыч теперь радовался каждому дню. Приедет новый хозяин, привезёт своего работника. Идти к старым хозяевам, конечно, не стоит — слишком много трений накопилось за эти годы. Придётся кочевать. Весной огороды копать, летом, может, пастухом возьмут, потом сенокос. Там уж не до птичек будет…
Как ни молил Трофимыч судьбу, а время пришло. На броде натужно заурчал двигатель. Не хозяйский, незнакомый. Трофимыч вздохнул и пошёл встречать.
Видавший виды «Датсун» с маленьким зачехленным кузовом въехал прямо во двор. Дверца распахнулась, водитель энергично выскочил из кабины, повернулся… Новенький ладный камуфляжный костюм, широкий ремень перепоясывает талию, высокие ботинки армейского образца и золото волос по плечам. Стоит и смотрит.
— Здравствуй, Илья!
— Аня!
Трофимыч растерялся, неуклюже подошёл.
— Здравствуй, Аня.
Она улыбнулась уголками губ.
— Я к тебе приехала, Илья. Насовсем. Примешь?
— Аня…
— Ну-ка, я посмотрю, как ты тут жил без меня.
Она нарочито решительно вошла в дом, огляделась.
— А ничего, чисто. Книжки читаешь, — взяла с подоконника томик. — Неужели Цветаеву стал читать? Ой, а это что! — она смотрела на обложку. — Это ты меня рисовал? Так похоже! Милый ты мой! — Аня бросилась к Трофимычу, обняла.
Она была такая маленькая, по грудь ему. Он прижал её, пытаясь впитать все ощущения, весь трепет и тепло её тела.
— Хороший мой! — говорила Аня ему в грудь. — А я тебе краски привезла. Самые лучшие, я консультировалась. И кисточки, колонковые. И сигарет много-много. А ещё я купила тебе трубку и табак «Капитанский». Ты будешь писать картины, и курить трубку…
