Ночь была душная. Комары жужжали над ухом. Александр пытался перебить их на себе, поджидая, когда нудный кровопийца садился на лицо, но комары не кончались. Сверчок «удачно» выбрал себе место под козырьком палатки прямо над головой, и как только подкрадывался сон, заводил пронзительную песню:
— Зир-р — цир-р-р! Зир-р — цир-р-р!
Александр пытался прогнать шумного соседа, стучал по палатке изнутри, но как только начинал засыпать, над ухом вновь раздавалось:
— Зир-р — цир-р-р! Зир-р — цир-р-р! Зир-р-р — цир-р-р!
Несколько раз выходил покурить. Духота, комары. Хоть бы чуть ветерок! Уснуть удалось далеко за полночь.
Приснился сон.
Он стоит в кругу соплеменников. В центре на возвышении шаман говорит громко:
— Сегодня наши охотники нашли на берегу семью Атиги. Они все убиты! Это большое горе. И это большая беда, потому что враги убили и женщину, и девочек, они не взяли вещей. Это значит, что они убивали не ради наживы, а чтобы уничтожить наших соплеменников! Следовательно, они хотят убить всех нас. Похоже, что к нам возвращаются плохие времена. Поэтому теперь никому нельзя выходить с Острова, пока мы не будем уверены, что враги покинули наше побережье.
— У нас кончаются запасы, а сейчас самое время охотиться на молодых кабанов в дубняках! — крикнул кто-то из мужчин.
— Лучше жить без мяса, чем лежать на земле с проломленной головой. Сегодня ночью лучшие молодые охотники незаметно переплывут протоку и затаятся в тростниках. Они будут наблюдать и не вернутся, пока не узнают, где наши враги, кто они и как их много. Потом будем думать, что нам делать.
Он слушает и думает: «Так хочется пить! Скорее бы закончилось это собрание, чтобы пойти к ручью и напиться. Как долго говорит этот Загу!»
Жажда нестерпима. Он заходит за спины мужчин и тайком убегает к ручью. Но уже темно, и он никак не может найти ручей в густых зарослях.
Проснулся от жажды. Пять часов. Приложился к фляжке с позавчерашним чаем. Выкурил сигарету, отмахиваясь от наседавших в духоте комаров. Попытался сложить обрывки сна. Получалось плохо, но суть стала понятна. Отложил в память, что утром обязательно надо записать. Отругал себя за выпитое накануне и лёг досыпать.
Утро такое же душное и такое же комариное. Злясь, загнал себя в воду, и плавал, пока не продрог. Сделал интенсивную зарядку. Добежал до камбуза, попросил у Гали кипятка, заварил крепчайший чай и вернулся с кружкой в палатку. Надо было обязательно записать приснившееся. Вспомнил, что утром был ещё один сон, но от него остались лишь обрывки даже не видений, а скорее ощущений: Ния прижималась к нему животом, и было так приятно и тепло, а она всё прижималась и повторяла:
