Бойцам стрелкового батальона об этом говорить не требовалось: они и сами всё видели. Сашиной пушки красноармейцы не заметили, а вот её действия — более чем. Бывший студент перешёл на поражение противника осколочными гранатами, и гитлеровцы резко засобирались назад. Советские пулемёты вновь открыли огонь, атака солдат вермахта окончательно захлебнулась. Тяжёлые гаубицы с обеих сторон после своего увлекательного «междусобойчика» замолкли, стараясь не раскрыть друг другу своё местоположение. А Саша с деловитым остервенением всаживал во фрицев гранату за гранатой. Султаны от их разрывов поднимались на поле боя, осколки беспощадно впивались в плоть арийских «сверхчеловеков», и поначалу организованный отход немцев превратился в беспорядочное бегство. Расчёт красноармейца Полухина добился темпа огня вплоть до двух выстрелов в минуту, в результате чего спустя три минуты с лязгом и звоном из казённика пушки вылетела стреляная гильза от последней осколочной гранаты. Осталось пять шрапнельных выстрелов, из них два — неприкосновенного запаса. Саша попытался было накрыть ими откровенно драпавших как можно быстрее к опушке леса гитлеровцев, но в отсутствие какой-либо практики в этом деле у него ничего не вышло. Два снаряда дали «клевок», а вышибной заряд третьего сработал на восходящей ветви траектории, и сноп пуль, если кого и мог убить, так только ворон. Но их в небе не было, так что шарики из свинцово-сурьмяного сплава безобидно попадали на грунт где-то очень далеко.
— Вот и всё! Всем оставаться у орудия, быть в готовности к ведению огня и к переводу его в походное положение. Пока убрать стреляные гильзы в лотки, а сами лотки в короб передка! — громко сказал Саша братьям Самойловым. Затем он взял красный флажок из инвентаря пушки и начал им размахивать, стоя в полный рост, чтобы привлечь к себе внимание.
Бывший студент не знал, что это излишне. На передовой наблюдательный пункт примчался взмыленный начштаба артиллерийского полка Сабурин в звании подполковника с тремя сопровождающими. Задача у него была поставлена самим командиром его части — захватить пушку с расчётом к себе, не дав это сделать представителям «царицы полей». Временно исполняющий должность командира стрелкового полка подумывал о том же самом, тем более что у него положенной по штату батареи трёхдюймовых орудий в распоряжении не было: её уничтожил враг парой недель ранее. Увидев в стереотрубу бойца, размахивающего красным флажком, и услышав доклад сержанта Столбова: «У них кончились снаряды!», подполковник вынул свой ТТ из кобуры, выстрелил в воздух и приказал «За мной!» Гитлеровцы к тому моменту уже убрались с поля боя, оставив там своих убитых, раненых и смрадно чадивший бронетранспортёр, так что атака начштаба со свитой была насквозь картинно-постановочной без всякого риска для жизни. Артиллеристам не часто приходится ходить в полный рост и с криками «Ура!», поэтому немного тренировки в такого рода делах не помешает. Ну и показать «пехтуре», что мы тоже такое можем! Те, впрочем, отнеслись к такому скептически, а кое-кто даже и матюжком прошёлся в смысле «Вот пижон!» Подполковник, знай он это, был готов им всё простить, лишь бы они и дальше оставались в своих окопах и, пользуясь затишьем, курили свои «козьи ножки» смахрой.
