— Так о чем это вы говорили, когда мы вошли?
— О суевериях, — сказал Даскаль.
— У нас, на Кубе, куда ни глянь, все суеверны, — снова высказался Седрон.
— Да, у нас только и есть конкретного, — сказал Даскаль, — реального что старая подкова, гвозди от гроба, лапка ящерицы, веревка повешенного, монета с дыркой, магнитный камень, стеклярус; есть и еще талисманы: драгоценные камни, креветка, олень, трубка, монахиня, пушечный выстрел, змея и дым.
— У нас все поголовно верят в колдовство, — сказал сенатор Седрон.
— Ну, это глупые суеверия, — сказал Алехандро Сарриа, отходя от бара. — А на деле нам нужен мощный рычаг. — Он передал Седрону виски. — Американцы придумали конвейер, русские — партийную дисциплину. С таким оружием можно стать великой державой. А вот у Кубы ничего подобного нет.
— Добрый вечер, — робко поздоровался Карлос Сарриа. — Простите, что опоздал, но я задержался на гребле.
— Ты теперь и ночевать будешь у своих лодок? — спросила Кристина.
— Да, мама, но, если очень хочешь, сбежать всегда можно, — сказал Карлос, целуя ее в щеку.
Карлос подал руку Седрону, потом Даскалю и кивнул отцу. Алехандро Сарриа предложил ему выпить.
— Мне нельзя, я тренируюсь.
— Не хватает только Панчете, — сказала Кристина.
— Его ужасно заинтересовала газета, — отозвался Седрон. — На днях он с таким жаром о ней говорил.
— Он будет директором, — заметил Алехандро.
— Да, он сказал. Это его новое увлечение. Он как ребенок в новых ботинках.
— Вот в чем наша сила, — сказал Даскаль.
— В чем? — спросил Алехандро.
— Вы же хотели найти рычаг, чтобы сдвинуть с места Кубу? Есть такой рычаг: кубинцу нужна забава — вроде дудочки «уйди-уйди».
— Дудочки? — заинтересовался Седрон.
— Ну да, вы когда-нибудь видели, как серьезно дудят ребята в дудочку? Вот и взрослому кубинцу нужна дудочка.
— А что общего у дудочки с Панчете? — спросил сенатор.
— Когда имеешь дело с посредственностью, без дудочки не обойтись, — заключил Даскаль.
Кристина торопливо поднялась.
— Лед растаял. Надо приготовить свежие коктейли. Луис, ты поможешь мне?
Расставляя стаканы в ряд на доске черного дерева, Кристина шепнула:
— Перестань. Ты портишь все дело.
— Почему ты не поставишь пластинку? Все лучше этого идиотского разговора. Ты же знаешь правило: «Soft lights and sweet music»[46].
— Нет!
Даскаль опустил в каждый стакан по кубику льда.
— Поцелуй меня.
— Ты с ума сошел! — прошептала Кристина.
Алехандро Сарриа разговаривал с сенатором Седроном о выборах. На другом конце террасы Карлос листал «Нью-Йоркер».
