; юноши, родители которого жили на пенсию и теперь приедут в Гавану провести ночь у тела покойного сына, так и не поняв, за что он умер. Все это пройдет и забудется, потому что острота восприятия со временем притупляется, их чувства тоже, и завтра уже не будет этой властной потребности немедленно что-то делать, а послезавтра — тем более, и через несколько недель никто и не вспомнит о случившемся и сам Титико Льянос превратится в смутное воспоминание, к которому будут всуе обращаться в речах на университетской парадной лестнице.
Хотел бы он сейчас держать в руках оружие, хотел бы он найти сержанта Риверо. Надо испачкаться в крови и дерьме, в гное и блевотине, надо уничтожить, стереть, истребить всех сержантов Риверо, и в этот момент он был готов посвятить всю свою жизнь тому, чтобы бить, резать, стрелять. Ярость сжигала его, и он почувствовал, что глаза его наполняются слезами и словно что-то изнутри подступает к самым губам; ему хотелось кричать, но он не мог, потому что его, как всегда, что-то сдерживало.
Он прошел через ректорат и спустился вниз по парадной лестнице. Солнце спряталось за набежавшие вдруг серые тучи. Воздух уже не обжигал. Здесь, на холме, дул мягкий прохладный ветерок. А внизу, оставляя за собой хвост черного дыма, старые оранжевые автобусы везли пассажиров.
Полковник Седрон с головой ушел в политику, и генерал Хосе Мигель Гомес, губернатор провинции Санта-Клара, выделял его из всех других и опирался на него, В те времена Хосе Мигель создавал либеральную партию, дабы противопоставить ее партии умеренных Эстрады Пальмы[42].
Умеренные хотели и дальше оставаться у власти и силой пытались подавить оппозицию. В Сьенфуэгосе был убит Вильюэндас[43], и Эстрада Пальма сформировал боевой кабинет из «стальных» министров, которые по всему острову отстранили от должностей враждебно настроенных алькальдов и членов городских советов. Полковник Седрон попал в число отстраненных.
Уверенный в победе либеральной партии на выборах, Хосе Мигель не хотел торопить события. Однако полковник Седрон считал, что, если при подсчете голосов правительство пойдет на подлог, придется восстать еще раз.
В день выборов полковник находился под домашним арестом. Сквозь щели жалюзи Габриэлито видел лейтенанта Керехету с огромным револьвером у пояса: лейтенант прохаживался перед их домом в сопровождении четырех вооруженных солдат.
На следующий день отец вышел из дому рано утром и вернулся в полдень, подавленный. Либералы потерпели поражение, так как в некоторых местах голосование проходило под угрозой оружия.
