— Если хочешь знать… — начал было Маркос, но тут они услышали выстрелы.
Сначала отдельные — один, другой, еще один. И вдруг выстрелы затрещали непрерывно, словно жир на огне.
По склону, где обычно въезжали машины, Даскаль и Маркос вошли в университет, Перестрелка была на площади Каденас. Пригнувшись, они прошли мимо большой аудитории. Потом, прячась за колоннами, — через вестибюль библиотеки Перестрелка стихла, раздавались лишь одиночные выстрелы. Люди, лежа на мостовой, укрывались за выступами тротуара. Некоторые, поднявшись на ноги, смотрели вперед, прячась за живую изгородь, словно слабая стена растительности была непроницаема для свинца.
На лестнице факультета точных наук человек двадцать студентов копошились, будто пчелы в улье. Последние выстрелы донеслись откуда-то со стороны ректората. Выйдя из библиотеки, Даскаль пошел через площадь. Те, что стояли на лестнице, кричали: «Раненый, раненый!» Какая-то студентка, рыдая, сосала посиневшие пальцы.
Титико Льянос лежал в луже крови перед входом на факультет точных наук. Темная и густая, как мед, кровь свернулась, превратившись в мягкую влажную пленку на мраморе пола. Глаза у Титико были закрыты, и казалось, он не чувствует боли; на рубашке, на самом животе, виднелось большое темно-пурпурное пятно.
Кто-то крикнул: «Скорая помощь» едет». И другой: «Рана опасная, надо скорей отвезти его в «Каликсто Гарсиа». Студенты из комитета плотной стеной стояли вокруг Титико, словно защищая его. «Ему нужен воздух, товарищи, расступитесь!» По площади Каденас бежали студенты, бежали к альма-матер, к факультету точных наук. Голоса: «Это сержант Риверо, я видел! — Да он не дышит. — Нет, это те, из союза. Сержант Риверо с остальными шпиками был в штатском».
Завыла сирена «скорой помощи». Врач в белом халате опустился на колени возле Титико, стараясь не запачкать брюки липкой кровью. Большим пальцем поднял ему веко. «Ну как он, доктор?» — спросил Нэпе Мирон. «Умер», — ответил врач и сел в «скорую помощь» рядом с шофером. Никто не сказал ни слова. Кто-то из комитетских вдруг заплакал, опустившись на ступеньки. Даскаль пошел прочь, к ректорату.
Почему пружина, которая сейчас напряжена, со временем должна ослабнуть? Справедливость была на стороне этого оратора, выступавшего на импровизированном митинге; на стороне этого юноши из селения Ховельянос, который приехал в Гавану учиться и жил в комнате с окном, выходившим во двор, вечно завешанный бельем, и платил за пансион шестьдесят песо в месяц; на стороне юноши, у которого была невеста на улице Масон; юноши, который читал Марти и Ленина, Инхеньероса и Мариатеги
