Дальше работу Эндрика принимаются ругать рецензенты и вообще все кому не лень.
Эндрик сидит одиноко в отделе, четыре тома лежат перед ним на столе. На него больно смотреть. Лицо его выражает недоумение и обиду. Он обращается ко мне:
— Этого я не ожидал. Когда Тренкма лез в соавторы моих статей, я его брал. Хотя он их в глаза не видел. Что ж, я знаю, почему он меня не пропускает. Он старше меня на два года, а всего лишь кандидат. Но я этого так не оставлю.
«Ну почему у меня такое железное здоровье», — думаю я.
Тренкма в командировке. Все сидят и что-то пишут.
Эндрик подходит к телефону, набирает номер.
— Товарищ Варес? Добрый день!
Варес — фамилия нашего директора. Все прислушиваются.
— Это говорит Эсси… Из какого отдела? Один-три. Да, да, отдел Тренкма. Товарищ Варес, мне необходимо с вами встретиться по важному вопросу… Через полчаса? Спасибо! Извините за беспокойство.
— Пойдем покурим? — подмигивает мне Прийт.
Остальные присоединяются к нам.
— Наступление на директора, — говорит Моника.
— Ничего он там не добьется, — говорит Деа.
— Дед, черт бы его побрал… — начинает Прийт.
В дверях появляется Эндрик с папкой под мышкой и торопливо спускается по лестнице.
Через час он возвращается, расстроенный и молчаливый.
За окном весна. В отделе непривычно тихо. Моника ушла в отпуск.
Эндрик встает, подходит к столу Тренкма и протягивает ему какие-то бумаги.
— Подпишите, пожалуйста.
Тренкма бросает взгляд на бумаги и сухо отвечает:
— Рыым подпишет.
— Почему он? — удивляется Эндрик.
Рыым заведует отделом 2. 1.
— Вам нужна подпись заведующего в а ш и м отделом, не так ли?
— Да.
— С сегодняшнего дня вы работаете в отделе два-один.
— Я об этом… впервые слышу.
Тренкма ничего не отвечает. Он продолжает что-то писать.
После обеда мы с Прийтом переносим стол Эндрика на первый этаж — в отдел 2.1.
Когда мы, запыхавшись, возвращаемся, Тренкма говорит:
— Стол числится за нашим отделом. — И добавляет со смешком: — Ну, раз уж человек к нему так привык…
Мы с Деа выходим покурить.
— Это уж слишком, — говорю я.
— Я знала, что этим кончится, — отвечает Деа.
— Эндрика жаль, — говорю я.
Деа как-то странно усмехается и ничего не отвечает.
Проходит год. Мы с Деа стоим на том же месте.
— Мати, ты слышал новость? — спрашивает Деа.
— Какую?
— Эндрик защитился.
— Не может быть!
Деа молчит. У нее сегодня особенно усталый вид.
Неожиданно для самого себя я спрашиваю:
— Деа, ты в детстве кем хотела стать?
Деа иронично улыбается:
— Я писала стихи.
