И он желал стать этим подспорьем, до тех пор, пока братьев не стало, а о Рионе и, видимо, лучшем университете обитаемого мира ему придется забыть навсегда.
Мирко распахнул дверь, пропуская юношу, затем зашел в узкий Т-образный зал, холодный из-за распахнутых окон, через которые втекал сырой осенний воздух, волнующий синее пламя факелов.
Вторая стража, двадцать солдат в плащах со знаком асторэ, добровольцы, те, кто верил в Вэйрэна безоговорочно, те, кто пережил Ночь Синего Огня, кто сражался с шауттами, кто выжил в том числе благодаря Рукавичке. Ее личная гвардия, хотя она и не просила о ней. Воины, готовые умереть, защищая асторэ, точно так же, как они готовы умереть, защищая семью да Монтаг.
Они стояли у дверей и вдоль стен, сидели за столами, грелись возле камина, и, когда наследник появился со своими людьми, в пол громко ударили пятки копий и алебард, приветствуя его, а их командир, молодой воспитанник герцога, приходящийся Эреку четвероюродным братом, единожды стукнул в находящуюся за ним дверь кулаком в латной перчатке.
Почти сразу же на пороге появился Алессио, увидел сына герцога и подчеркнуто вежливо, низко поклонился, но Эреку почудилась в этом поклоне скрытая насмешка.
Наследник не любил треттинца. Все пороки, которые, как считали угрюмые, прямые жители Горного герцогства, есть у изнеженных южан, наследник видел в мастере меча. Слишком болтлив, слишком себялюбив, слишком надменен и излишне бахвалится.
– Ваша милость. Пожалуйста, будьте любезны подождать одно лишь мгновение и простите мне мою неучтивость, но Рукавичка просит передать, что ей надо все подготовить к вашему уроку – сказал мастер меча.
Это можно было бы легко счесть оскорблением в любой другой ситуации – не пустить сына герцога туда, куда он может войти по праву хозяина, и оставить ждать на пороге. Но Рукавичка – особый случай, ее ценили, оберегали и слушались, пускай она никогда никому не приказывала.
Эрек сухо кивнул, отойдя с Мирко к окну, а Алессио снова закрыл дверь.
– Насколько он хорош?
– Милорд? – не понял летосец.
– Твой друг треттинец.
– Мы не друзья, милорд. У него, как у меня, золотой карп, но мы не дружим и даже близко не знакомы. Нас обучали в разное время, разные мастера, и экзамены мы тоже сдавали не вместе.
– Хорошо. Не друг. – Эрек сложил руки на груди, хмуро посмотрел на запертую дверь. – Насколько он хорош?
– Я никогда не сражался против него. Думаю, вам стоит спросить у Тарика, они ладят между собой. Но если опираться на слухи, то Алессио сейчас один из трех лучших фехтовальщиков среди Золотых карпов.
