Мезеня задумался. Резон в словах Миряты был. Жилята ждал его ответа, всё больше боясь, что дружинник вот-вот согласится с мордвином. Тогда он, собрал все свои силы и, приоткрыв глаза, произнес.
— Я могу ехать. Сажайте в седло! — Отдышавшись, сумел даже возвысить голос, перебивая все возражения. — До темноты, сколько сможем, проедем. Дальше пойдем, как сказал провожатый.
Быстро собравшись, воины первым делом водрузили в седло Изяслава. Мирята ремнями привязал бесчувственного боярича к лошади. Потом с большой осторожностью принялись сажать верхом Жиляту. Тот снова из-за дурноты почти не открывал глаза. В голове гудело и под крепко смеженными веками носились вьюгой белые звезды. Кто-то из парней, все же сплоховал, случайно потревожив рану на ноге. Звезды сверкнули красными искрами и вдруг исчезли. От боли в голове сразу прояснилось. Благодаря этому Жилята, какое-то время оставался в сознании, позволив себе из него выпасть только когда отряд начал движение.
* * *
К полуночи снега насыпало столько, что людям он был почти по колено. Мезеня и Кочень шли впереди всех и для лошадей, торили тропу. Это давалось им нелегко. Парни все больше выбивались из сил, и им приходилось все чаще сменяться. Мирята, бывший все время при раненых, в какой-то момент, стал подменять то одного, то другого. Это помогло не сильно и скоро все трое брели еле-еле. Наконец Кочень, в свой черед, шедший первым, споткнувшись, упал, да так потом и лежал, пока его не окликнул Мезеня. После этого он, заворочавшись в снегу с заметным трудом сел и принялся шарить под снегом руками.
— Пособи! Тут коряга.
Мирята через силу побрел к нему на помощь. Мезеня к ним присоединился. Втроем, кое-как расчистили путь и, сильно шатаясь, пошли к лошадям. Жилята, видевший все это, понял, что дальше им не пройти. Тогда, скрепя сердце, он объявил отдых.
* * *
На небольшой полянке, разожгли костер. Из лапника устроили вокруг него постели. Еды при себе ни у кого не было. Вскипятив воду и напившись горячим, улеглись спать. Жилята решил, что стеречься в эту ночь им не от кого. Впрочем, к тому времени как он об этом думал, кроме него, все давно уже спали.
* * *
Ближе к утру задул сильный ветер и разогнал серые тучи. В лесу он, растеряв свою силу, между стволов баламутил поземку, да иногда с веток деревьев стряхивал вниз снежные шапки. Люди его почти не ощущали, но на рассвете изрядно промерзли. Спасались костром, который поддерживал их провожатый для этого ночью, спавший в пол глаза. Утром он так и сидел у огня, подставив теплу широкую спину и глядя на сосны у края полянки. Тропа петляла прямо за ними, но от костра ее не было видно. Мирята бесцельно смотрел в тень деревьев, пустым и остановившимся взглядом. Когда его позвал проснувшийся Жилята, он сначала не отозвался. Потом, словно заставив себя шевелиться, потер ладонями лицо и тяжело, против воли поднялся. Жилята с его помощью усевшись у огня, первым делом велел будить спавших дружинников. Им он приказал натаскать еще дров и вскипятить воды в котелке. Пока Мезеня с Коченем этим занимались, он расспросил Миряту о вчерашней охоте.
