— То так, княже, но, как говорится, там и рвется, где тонко.
— А мы, боярин, узелком все стянем, да покрепче. — Князь подошел и сел к столу. — Как я мыслю? Вельяминов во как зол на московского князя. То нам выгода. Он про его супротивоханские деяния обскажет Мамаю все без утайки. Может, по злобе прибавит чего и нету. Стало быть, подольет масла в огонь. Мамай ныне кипит яростью, за битву на Воже он готов сразу отнять великое Владимирское княжение у Москвы. А кому его дать? А? Кому? Тверского князя Михаила московский князь утихомирил силою три лета назад, сковал его договорной клятвою. Стало быть, теперь князь Михаил мне не помеха. Нижегородский князь Дмитрий Константинович и вовсе тесть московского князя. Уж ему-то Мамай ни в жизнь не даст ярлыка. Кто ж ныне из князей на Руси остался? Смекаешь, боярин? Мамай будет думать да прикидывать, а тут и мои дары подоспеют. Мамай смышлен: он недавно мою землю разорил, а я на него обиды не держу, за милостью к нему иду, дары шлю ему богатые. От себя оторвал, а ему послал, стало быть, покорство изъявляю… Ну как, боярин, ладно ли удумано?
— Ладнее ладного, княже.
— То-то!
Олег Иванович встал, прошелся по горнице и, высказывая свою затаенную мечту, произнес горделиво:
— Из рязанских князей допрежь ни один не владел великим Владимирским княжением. А я, может, первым ныне учинюся… Поначалу на ордынцев обопрусь. Ведь дед Дмитрия московского Иван Калита тож приводил их и на Тверь, и на других непокорных князей. Через то и силу обрел. А как приведу под свою руку всех русских князей, сокрушу непослушных, крепко стану на ноги, так в ту пору, как ныне Дмитрий московский, тоже за всю Русь постою. Я ведь, чай, русский князь.
— Княже, — несмело, с запинкой сказал боярин, — а может, уже ныне воссоединиться с Москвою, да и стоять едино за Русь?
Олег дернулся, словно его укололи иглой, вспыхнул гневом:
— Да ты чего, боярин, очумел? Какие слова-то молвишь? Я, великий рязанский князь, в удельных, молодших князьях ходить стану под московской дланью? В подручниках у Дмитрия, как ходит ныне князь серпуховской? Москва отняла у Рязани Коломну, а сколь раз ее рати разоряли мое княжество? Мой отец Коротопол, царство ему небесное, в завещании своем клятву мне передал: вечную распрю с Москвой держать. Я свято блюду и всегда буду блюсти сию родительскую клятву. Твой совет, боярин, негож мне.
— Княже, батюшка, — оторопев, замахал руками боярин, — сие я так, к слову пришлось…
