— К слову… — проговорил Олег, остывая. — Стар ты становишься, Епифан, разумом отяжелел…
Воцарилось долгое молчание. Наконец князь обернулся к писцу:
— Ты там готов? В Литву Ягайле мы про Вожу опишем да совета попросим. Глядишь, выпытаем чего. Ежели Мамай с войском на Москву пойдет, Ягайло как пить дать тож туда устремится. Хитер безмерно князь литовский и урвать толику земли московской завсегда готов. Тут и нам бы не оплошать. Москву обкорнать малость надобно, больно разжирела. Пиши.
Отпустив боярина с писцом, Олег еще долго ходил по горнице, размышляя. Наконец, как бы заключая свои раздумья, он произнес с некоторой торжественностью:
— Да, по всему видно: час Рязани наступил, а стало быть, и мой час. Не упустить бы его…
Он не спеша отправился в опочивальню. Молодой постельничий снял с князя сапоги, верхнюю одежду, унес все это вон. Олег присел на пухлую перину, слегка задумался.
— В хитрости вся сила московского Дмитрия… Спрятался от басурманских набегов за спиной у Рязани и сидит там, как у Христа за пазухой, силы скопляет. Ведь он перво-наперво свою отчину, Москву, возвышает, а великим княжением Владимирским, как щитом, прикрывается, будто за всю Русь радеет… Хитер. Да и смышлен не менее того… Ну да ныне как ни кинь, а Москве более не верховодить на Руси. Ханская петля вот-вот затянется на шее Дмитрия…
Он покряхтел, укладывая больную ногу на постель.
— Вот лишь бы Вельяминов во всем преуспел в Орде…
В опочивальню тихонько вошел постельничий, погасил каганец и так же тихо вышел: он решил, что князь спит. Но Олег не спал, он думал, что преподнесет ему судьба-злодейка, столь немилостивая к Рязанскому княжеству.
Поездку Вельяминова в Орду надо было во что бы то ни стало скрыть от московского князя, иначе это могло обернуться большой неприятностью для князя Олега и уж совсем бедой для Вельяминова. Поэтому боярин выбрал путь не по Оке и вниз по Волге, а менее многолюдный и короткий: прямо на юг, через Дикое поле. Рязанские сторожи, сидевшие в засеках на границе этого поля, проводили боярина малоизвестными тропами прямо к верховьям Дона. Вельяминов условился с князем Олегом, что если в Сарай-Берке окажутся купцы или другие московские люди, то надо говорить, будто он приехал в столицу Орды на торг с осенними товарами.
В конце вторых суток Вельяминов добрался до первой ордынской ямы на Дону. Пересев на ямские струги, он спустился вниз по реке, до некогда гремевшей богатством и половецкой славой Белой Вежи. Оттуда опять по сухопутью он достиг Волги, а затем и Ахтубы.
