— Михалыч, а довольно ли густа сия Зеленая дубрава?
— Изрядно, княже. Через нее всадникам Мамаевым сразу не пробиться.
— Я не о том, воевода. Сколь ратников она вместить может?
Боброк сразу догадался, куда клонит князь, и радостно всплеснул руками, но его опередил Владимир Андреевич:
— А ежели в сию дубраву малую толику войск в засаду поставить?
— Ты мои думки воруешь, брате мой дорогой! — рассмеялся Дмитрий Иванович. — Да, кажись, и нашего Дмитрия Михайловича ты обокрал. А, Михалыч?
Боброк смущенно усмехнулся, повертел головой.
— Сколь раз я к сей треклятой дубраве приглядывался, а до конца так и не обмыслил. Обязательно тут надо засаду поставить!
— И не малую толику, а целый Засадный полк! — сказал великий князь. — Тут надо собрать увесистый кулак, лучших наших всадников. Как знать, может, сей Засадный полк и принесет победу.
Дмитрий Иванович посмотрел на соратников с веселым добродушием.
— Ну, други мои, все как будто решили, теперь и отдохнуть можно.
Он соскочил с коня и пустил его пастись, то же сделали и его спутники. Запасливый Боброк достал из переметных сум плоскую медную посудину с затычкой и, когда все уселись на траву, предложил:
— Княже, кумыс у меня тут. В горле-то пересохло. Глотни малость. Всегда вожу с собой сей живительный напиток.
Князь отпил немного и, вытирая усы, заметил:
— Ничего, хорош! А все ж я больше люблю наш крепкий хлебный квас, от него русским духом пахнет.
Владимир Андреевич прытко соскочил к воде, поболтал в ней рукою и крикнул:
— Братцы! А не искупаться ли нам? Вода-то вон какая теплая.
Дмитрий Иванович взглянул на солнце. Оно уже изрядно спустилось к западу. После некоторого колебания он все же решился:
— Я велел совет князей и воевод собрать в Чернове. Ну да где наша не пропадала, подождут малость. Окунемся разок!
Боброк одобрил предложение:
— Освежимся, все сил прибавится. А то нам, может, и купаться больше не припадет. — Про себя же тихо добавил: — Ежели уж суждено не сегодня завтра на тот свет угодить, так явимся туда чистыми.
Боброк вошел в воду по шею и стал прополаскивать усы и бороду, а князья, молодые, сильные, мускулистые, уплыли чуть ли не на середину реки. Они резвились, как мальчишки, плескали друг на друга серебристой водой. Дмитрий Иванович весело кричал:
— Эй, Михалыч, чего к берегу пристыл? Давай к нам!
— Боюсь, меня сом за ногу утянет! Я сдобный! — отшучивался Боброк.
Выйдя из воды, все трое рядком улеглись на траву, подставили солнцу и без того загорелые тела. Они как бы погрузились в безмятежное спокойствие, забыли о походе, Мамае, о предстоящем сражении.
