Когда ты вернешься домой, положишь деньги в бумажный пакет, а тот, в свою очередь, в пластиковый пакет из любого супермаркета. Я позвоню между 8 и 10 часами утра, чтобы сообщить, как передать нам деньги. Доставка будет утомительной, поэтому я советую тебе отдохнуть. Мы следим за каждый твоим шагом. Так что, если получишь деньги раньше 8 утра, то мы позвоним раньше. И ты раньше увидишь дочку.
Любое отклонение от инструкции приведет к немедленной казни твоей дочери. Она будет обезглавлена. И даже ее останков ты не получишь. Подумай об этом. Она будет где-то закопана, как безродная собака! Если вы с женой сообщите в полицию, она умрет. Если предупредите администрацию банка, она умрет. Если ты или твоя жена остановитесь, чтобы поговорить с любым бомжем, она умрет. Если деньги будут каким-либо образом помечены или подделаны, она умрет. Ты можешь попытаться обмануть нас, но имей в виду, что мы знакомы с тактикой правоохранительных органов. Ты просто убьешь свою дочь, если попытаешься обмануть нас.
Ты и твоя семья находятся под нашим постоянным контролем, вы полностью в нашей власти. Победа будет за нами! М.О.Р.Г.”
В полном молчании мы читали и перечитывали письмо минут пять. Оскар бродил по комнате, нервно кусая губы. Я не отследила, когда он получил ответ на свой запрос, но увидела, как резко он помрачнел, и все ходил по комнате, кусая губы и искоса поглядывал на Машу.
Я наконец дочитала и в некотором шоке процитировала фразу из старой французской комедии:
— Мне нужен труп. Я выбрал вас. До скорой встречи. Фантомас. Мы такие послания сочиняли классе в шестом, не позже.
— Оскар, у вас что, не было в штате психолога? — севшим голосом поинтересовалась Маша. — Вот это… это написано взрослым мужчиной? Или взрослой женщиной?
— Я знаю, что там сплошные выдумки. — его голос почему-то дрожал.
— Но это выдумки подростка! — взорвалась Маша. — Ты это понимаешь? Шпионы, разведка, неуловимые мстители! Мы следим за каждым шагом! Автор упивается деталями… такие полудетские угрозы и ликование характерны для подростков. Вот тебе и объяснение акронима — это какая-то аббревиатура грозной иностранной организации, как же еще подписываться порядочным шпионам?
— Это писал подросток. — подтвердила я. — Взрослый мужик такого бы никогда даже не придумала. Сколько ему может быть лет?
— От 16 до 25. — задумчиво сказала Маша. — Нет, скорее даже до 22.
— 23. — я вздрогнула, услышав глухой голос Оскара. — Ему было 23 года.
