— Теперь еще раз, но с уточнениями. — Наталье не понравилось выражение глаз собеседника. Тот смотрел словно сквозь нее. — Вы часто приходите без приглашения в гости и пытаетесь вскрыть чужую дверь?
— Но я не вскрывала! Я даже сама не знаю, почему вдруг решила за ручку подергать. Просто… его девушка сказала, что он в такое время обычно дома, а он не отвечал… Я без всякого умысла дернула ручку, и дверь сама открылась!
Следователь задумчиво кивнул.
— Ладно, примем пока этот ответ. Зачем вы брали что-то со стола? Я же просил ни до чего не дотрагиваться!
— Но я увидела картинку на обложке! Я знаю этот фильм, он про человека, который переоделся Санта-Клаусом и убивает в Рождественскую ночь маленьких детей! Это же доказывает, что Майоров и есть маньяк!
— То, что он смотрел этот фильм? — на сей раз брови следователя взлетели так высоко, что ей показалось, вот-вот они вовсе покинут лицо. — Я его тоже когда-то видел. Я, по вашей версии, тоже маньяк?
— Но… — она растерялась, — Посмотрите надпись!
Ее собеседник покрутил в руках обложку, долго рассматривал кривые печатные буквы, потом спросил:
— Это из личного архива покойного?
— Но я не знаю… — растерялась она.
— А жаль. Это важно. Надпись сделана карандашом… Вы утверждаете, что это почерк Майорова?
— Но я никогда не видела… — она замолчала.
— Тогда откуда уверенность, что это писал он?
— Кто же еще?
— Да кто угодно. — пожал плечами следователь. — На своих личных книгах и дисках мало кто пишет печатными буквами. Разве что дети, еще не умеющие писать прописью. И мало кто использует легко стирающийся карандаш. А вот на чужом можно написать и так, это имеет смысл. Но сделать надпись мог не сам Майоров, а кто-то, кто приходил к нему в гости, или кто принес фильм… да вы сами, к примеру.
— Да как вы… — она задохнулась. Потом выпалила. — Вас не смущает ни диск, ни шокер, ни даже пистолет?
— Пистолет очень смущает, верно. — кивнул он. — Осталось выяснить, кому он принадлежит. Гражданка Ремизова, вынужден вас предупредить, что, если выяснится, что Майоров застрелен, а не покончил с собой, вы будете задержаны как подозреваемая в убийстве.
— Но он же… — она чуть не прокричала, что он был мертв еще вчера, но тут же опомнилась. Ох, прав был Тимур, что не стал вчера звонить в полицию. Тут бы их и повязали, у теплого еще трупа. — Он же себя сам? Над ним в училище все насмехались, он сказал, что скоро достанет деньги, а их не было! Может, он не смог больше выносить насмешки, поэтому?
