Она вылетела из зала и бросила к мужу, снимавшего в прихожей тяжелый полушубок. Перехватив одежку, быстро повесила ее в открытый стенной шкаф и сходу ошарашила новостью: Нашелся детектив, готовый раскрыть убийство их дочери. Надо готовить деньги. А дальше вновь начался кошмар.
Петр смерил ее тяжелым взглядом и велел выкинуть дурь из головы. Никаких денег она не получит, пусть немедленно звонит своему детективу и отказывается от сделки.
— Но… наша дочь… Тебе что, плевать, кто ее убил? — она слышала свой крик словно из другого измерения. Не может быть, что это визжит она, она никогда еще так не кричала на мужа. — Не говори такое!!!
— Дура! — ей показалось, что его зубы скрипнули. — Нет у меня никаких денег. Отказывайся, пусть полиция разбирается.
— Как нет денег. — она усилием воли понизила голос, попыталась заговорить ласково, но поытка явно не удалась. — Ты же получил больше ста тысяч, а надо всего-то пятьдесят. Ну подумай, тебя самого ведь все считают маньяком. Ты больше потеряешь!!! — ее голос вновь сорвался на визг, но она усилием воли заговорила почти тихо: — Если не ради Жанны, но ради себя ты должен найти того, кто убил!
— Нет. — тоже почти спокойно ответил муж.
— Ты жалеешь свои поганые даже на то, чтобы наказать убийцу дочери?
— Ты меня жопой слушаешь. — теперь он говорил не так зло, но его искаженное гримасой лицо не оставляло надежды. — Эти деньги я каждый год себе выписываю и отдаю тем, кому должен. Я тебе сто раз это говорил. Ты ж прекрасно знаешь, что не было у нас никогда свободного лаве, мы даже путешествовали экономно. Долг я выплачиваю, ясно тебе? Хоть раз просрочу, поставят на счетчик. Но ничего, еще три года осталось, и я свободен.
— Ты… — она привалилась спиной к стене и с ужасом посмотрела на мужа. Голос охрип, но она заставила себя говорить. — Ты сразу не хотел платить, поэтому позвонил в полицию и соседям? Ты решил, пусть лучше Жанну убьют, чем ты отдашь деньги?
— Ты же видишь, я был прав. — его голос звучал по-прежнему уверенно. — Жанна была уже мертва к тому времени. Мы отдали бы деньги, влезли бы в дикие долги, а ее все равно бы не спасли.
— А может, права полиция, ты сам убил дочку? Продал ее какому-то извращенцу. — выкрикнула она, холодея. — Ты ради денег готов на все! Я прямо сейчас звоню в полицию, ты сволочь, маньяк!!! — ее голос взвился вниз, зазвучал почти ультразвуком. Из глаз покатились крупные слезы.
Петр сделал короткий шаг вперед и изо всей силы ударил ее по лицу. Визг оборвался, она сползла по стеночке вниз, упала на пол и тихо зарыдала. Кажется, Петр ушел из дома, хотя она не могла бы это утверждать. Она проплакала больше часа, потом встала и пошла в спальню.
