— Но все же? — не отступала я, обрадовавшись хотя бы тому, что Маша не стала меня упрекать. — Оскара обвиняли когда-то в судебных ошибках?
— Радость моя, да ты прекрасно знаешь, его в этом постоянно обвиняют. — Маша улыбнулась одним уголком губ. — Если мы сейчас попробуем вспомнить в подробностях все его дела, тут и состаримся, в этих креслах.
Она снова замолчала, словно уйдя в себя, огромные глаза мечтательно смотрели в незанавешенное окошко, за которым шел густой снег. Про меня она словно забыла. Ее настроение напугало меня даже больше, чем письмо красавчика. Нет, надо отвлечь Машу, как бы это сделать?
— Маш, ну ради меня, сосредоточься!
Она одарила меня быстрой улыбкой, но я поняла, что мой визит ей уже не в радость. Вот если бы я разделила ее мечты о новой любви… Нет!!! Мы еще поборемся, мысленно пригрозила я красавчику. Так просто я Машу не отдам!
— А давай я разложу карты. — внезапно озарило меня. — И мы узнаем, что за роковая ошибка лишает вас с Оскаром детей.
Я думала, Маша возмутится, но она лишь равнодушно пожала плечами. Я торопливо достала из сумочки карты, разложила на журнальном столике, заставленном тарелочками с сыром и оливками. Бокалы недопитого вина призывно сверкали вишневыми отблесками, но допивать их мне не хотелось.
— Маш, это и правда какое-то нераскрытое дело. — сказала я почти наугад. Какое-то число пришло мне в голову, только почему? А, поклонник подруги упомянул, что впервые увидел ее 10 лет назад. Вот и славненько. — Роковую ошибку совершил десять лет назад… что он расследовал?
— Что? — она словно проснулась? — Когда, говоришь? Да не знаю я, мы тогда только-только познакомились, и ты разве не помнишь, я не интересовалась его делами? Я тогда не хотела его особо знать… а, ладно, кому я вру. Мне он понравился сразу, но я была уверена, что ему не нужна. Такой умный, серьезный, и я — певичка, без особого ума и таланта, только что красива. Зато продажная. Я была уверена, папика-банкира он мне не простит. На таких как я не женятся.
— Женятся на тех, кого любят. — быстро вставила я, довольная, что мысли подруги повернули в нужном направлении. Но она лишь махнула рукой, и снова о чем-то глубоко задумалась.
— Маша! — я встала, подошла к ее креслу и потрясла за плечо. — Забудь ты своего тайного воздыхателя. Оскар лучше! Ну пожалуйста, давай вместе подумаем!
— Давай у него самого спросим. — равнодушно предложила она. — Я тут ничем не могу помочь.
Я вынуждена была согласиться, хотя встречаться с Оскаром мне очень не хотелось. Я подозревала, что говорить он будет в основном о моем несчастном супруге, страдающем от отвергнутой любви. Спорить у меня не было ни сил, ни желания. Все равно это ничего не могло изменить.
