— Вы имеете в виду, что-то не так с ее мозгом?
Доктор Клегг тяжело упал в кресло и опустил голову.
— Мейсон, я мог бы тебе много рассказать о психосоматической теории медицины, о преимуществах психиатрии, о… но это неважно. Это было бы чистое лицемерие. Я разговаривал с Авис, скорее, я пытался поговорить с ней. Она нечасто отвечает, но то, что она говорит, беспокоит меня. Ее действия беспокоят меня еще больше. Думаю, ты можешь догадаться, к чему я веду, когда скажу, что она живет жизнью восьмилетней девочки. Жизнью, которую она вела в том возрасте.
Мейсон нахмурился.
— Не говорите мне, что она снова сидит в своей комнате и смотрит в окно?
Доктор Клегг кивнул.
— Но я думал, что оно давным-давно заколочено, потому что она лунатик и…
— Она открыла его еще несколько месяцев назад. И она не была, никогда не была лунатиком.
— Что вы имеете в виду?
— Авис Лонг никогда не ходила во сне. Я помню ту ночь, когда она была найдена на краю окна, не на карнизе, потому что там нет карниза. Она сидела на краю открытого окна, наполовину высунувшись из него, малышка, перегнувшаяся через край высокого окна. Но под ней не было ни стула, ни лестницы. Она никак не могла подняться туда. Она просто была там.
Доктор Клегг отвел глаза, прежде чем продолжить.
— Не спрашивай меня, что это значит. Я не могу объяснить, да и не хочу. Я был бы вынужден говорить о вещах, о которых она говорит, — о снах и структурах, что приходят к ней, структурах, которые хотят, чтобы она ушла с ними.
Мейсон, решать тебе. Я не могу, честно говоря, забрать ее на основании этих вещественных доказательств. Ограничение для них ничего не значит; ты не можешь построить стену, чтобы оградить ее от снов. Но ты ее любишь, ты можешь спасти ее. Ты можешь помочь ей выздороветь, заставить ее проявить интерес к реальности. О, я знаю, что это возможно звучит слезливо и глупо, если бы только не звучало так дико и фантастично. Но это правда. Это происходит прямо сейчас, с ней. Она сейчас спит в своей комнате. Она слышит голоса — я это точно знаю. Пусть она услышит твой голос.
Мейсон вышел из комнаты и поднялся по лестнице.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что не можешь выйти за меня?
Мейсон смотрел на сжавшуюся фигуру в коконе из постельного белья. Он старался избегать прямого взгляда любопытных детских глаз Авис Лонг, он также избегал смотреть на черное, зловещее отверстие круглого окна.
— Я не могу, вот и все, — ответила Авис. Даже ее голос, казалось, стал походить на детский. Высокие, пронзительные тона могли бы исходить из горла маленькой девочки, усталой маленькой девочки, сонной и немного раздраженной из-за внезапного пробуждения.
