Кукла колдуна | страница 83
Во рту разлился металлический привкус, но он ничуть не отрезвил.
Глупая, глупая фея. Почему она не делала ничего из того, что должна?
Сегодня в карете сколько раз он говорил ей, что в отряд Чернокрылых входят лишь сильнейшие рыцари? И в голове стучало:
"Спроси, спроси, вхожу ли я в этот отряд!"
Но она промолчала.
А он не собирался рассказывать о себе.
Глупая фея, которая не понимает намеков.
Почему она не испытывала ужас при виде его? Почему не ненавидела?
Ее лёгкий страх, подогреваемый любопытством и откровенным интересом лишь накалял эмоции. Разжигал азарт вместо того, чтобы тушить его.
И вряд ли Арилейна совсем уж этого не понимала. А значит, фея сама виновата в том, что он сходит с ума. И в том, что за это ей и придется платить…
В этот момент где-то в стороне царица Элеандора взмахнула тонкой рукой, и музыканты в углу зала ударили в гонг.
Высокий звон оглушил.
— Да начнется праздник! Давайте порадуем нашего великого Скорпиона! — провозгласила она громко.
Это был словно какой-то знак. Весь зал зашевелился, распадаясь на парочки и утекая в маленькие ложи, рассыпанные повсюду.
Дайрен схватил за руку фею и потянул в сторону стены. Подальше от царицы, подальше от основной массы людей. Потом распахнул перед ней полупрозрачную шторку и почти нетерпеливо втолкнул на мягкий матрас.
Огромные туманно-серые глаза потемнели, на щеках вспыхнул румянец.
— Дайрен… Ты же не собираешься?.. — промямлила она с придыханием.
От этого голоса остатки самообладания начало рвать в клочья.
Губы мужчины хищно изогнулись.
— Еще как собираюсь, — ответил он и опустил штору.
Глава 14
Меня трясло. Дайрен мягко, но уверенно толкнул меня на матрас, и я упала на спину, ошеломленно хлопая глазами.
Он же не сделает этого, правда?.. Это ведь блеф? Он же ненавидит фей!
Сердце грозило выломать грудную клетку. Я до боли сжала челюсти, не зная, как вырваться из этой ловушки.
А мужчина медленно опустился на матрас рядом, не сводя с меня ярко-голубых глаз, которые словно горели в полумраке. Согнул одну ногу в колене и по-хозяйски положил на нее руку.
— Расстегни мою рубашку, — бархатным, почти мурлыкаюшим голосом приказал он.
И я начала всерьез опасаться, что это не шутка. Щеки и так уже горели, дыхание застряло в горле.
— Я не буду…
Темная улыбка тронула губы.
— Давай, цветочек, поверь, тебе не понравится, если я начну делать это сам.
— Мне не понравится в любом случае, — фыркнула я, протянув руки к его груди и со злостью расстегнув первую пуговицу.