— Не делай глупостей, — всё-таки прошептала еле слышно. — Помни, что ты первый рыцарь мрака.
И топазовый взгляд вспыхнул. Очнулся, выныривая из пучины безысходности, загораясь огнем, которого там не должно быть.
— Разве я не говорил тебе, что не хочу им быть? — вдруг с вызовом прошептал в ответ он. — Не хочу и не буду. Если ты собралась умирать, мне тоже терять нечего…
Он попытался дернуться, сжав обе руки на рукоятках кинжалов. Но я не могла позволить ему сделать это.
С силой схватила за отвороты жилетки, оставив стоять на месте. Смотрела в его глаза, не отрываясь, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Слыша, как бешено бьется его сердце совсем рядом.
Внутри меня все горело. Сгорало прошлое и будущее. Перетекало в Дайрена. Я хотела, чтобы он жил. Хотела остаться с ним рядом, хоть и знала, что это невозможно.
Но я хотела.
По лицу струились слезы, но я их не чувствовала. Видела только нереально голубые радужки мужчины, которого люблю. И мечтала утонуть внутри этих колдовских глаз, которых не бывает у рыцарей мрака.
Не знаю, в какой момент это произошло. Просто внезапно мои руки засветились. Сначала пальцы, затем кисти, потом предплечья. И вся кожа начала сиять таким нестерпимо ярким светом, от которого стало почти больно.
Свет перетекал в него. В моего Дайрена, стоявшего с широко раскрытыми глазами и не понимающего, что происходит. Я тоже не понимала, но мне впервые казалось, что это правильно. Что все именно так и должно быть.
В какой-то момент я почувствовала, как улыбаюсь. Горечь в сердце куда-то исчезло, и с каждой секундой становилось все спокойнее. Мягкая прохлада отдавалась в желудке лёгкой щекоткой. Слезы больше не текли.
— Нет… — почему-то прошептал мой рыцарь, испуганно всматриваясь в меня взглядом, полным черноты зрачка.
— Я люблю тебя, Дайрен, — прошептала тихо.
Мир вспыхнул ослепительно ярким светом, и мне стало невероятно спокойно. За секунду до того, как все исчезло.
Такой боли он не испытывал никогда в жизни. Внутри все оборвалось и истекало кровью.
— Нет, Арилейна!!! — совсем рядом с Дайреном крикнул мальчишка. Ее брат. — НЕТ!
Арилейны больше не было. Вместо нее перед мужчинами стояла грустная, плачущая каменная статуя.
Блестящая гладкая поверхность молчаливо впитывала последние закатные лучи. Они проникали внутрь полупрозрачной скульптуры и преломлялись там, создавая впечатление, будто неподвижное изваяние светится изнутри.
Черные волосы глупой феечки снова посветлели, слившись цветом с остальной фигурой. Теперь ничто не напоминало о дерзком перевоплощении Ари в фурию.
