Пообещай | страница 59
Дар родился в Лаво.
Здесь он впервые, когда ему было одиннадцать, попробовал терпкое вино, здесь вывихнул руку, неудачно скатившись со склона, здесь учился различать приправы по запаху, здесь внимал мудрым дедовым советам никогда не предавать собственного сердца. И не предавал.
Застыли в темнеющем небе далекие и розоватые кудряшки облаков; слева под холмом спала деревенька – точки-домики с красными крышами. Туда они на велосипедах гоняли за свежими батонами и самым вкусным оливковым маслом.
Здесь он был счастлив всегда, даже когда грустил. Любовался поливающими золотом окрестности закатами, дышал полной грудью, знал, что все, что случилось и случится, не зря. Не сетовал, не роптал, не обижался на судьбу, потому что родился в самом лучшем на земле месте – здесь.
Виноградник кончился неожиданно – вот только вела вперед бесконечная дорожка-просека, и на тебе – впереди пологий склон, а дальше потрясающей красоты озеро с белыми шляпками парусов. Наверняка в доме сохранились картины, которые он нарисовал, будучи подростком. Ведь, стоя на этом самом месте, невозможно не хотеть рисовать…
Что-то случилось, и уже через минуту вымышленное прошлое наложилось на прошлое настоящее – Дар опустился на влажную от вечерней росы траву.
Не было деда. И лошадок, оливкового масла, пряностей тоже не было.
И в то же время было. Оно, это новое прошлое, успело родиться и занять почетное место в его голове, оно позволило ему впервые в жизни успокоиться и забыть, что он – человек «ненастоящий».
Обновленный Дарин созерцал недвижимую озерную гладь, пурпурные холмы на горизонте, дышал незнакомыми ароматами диких цветов, пропитывался теплым весенним вечером и, наверное, впервые в жизни ощущал, как соскользнул с души самый тяжелый камень.
Он больше не ущербный. Он тот, кто в отличие от многих «не чентов», побывал внутри своей мечты – вдохнул ее, впитал взглядом, потрогал. Он есть сейчас, он счастлив.
В отель он возвращался под высыпающие на небе звезды.
Она сидела на кровати, одетая в ночнушку, – белый призрак посреди темной комнаты – не то ждала его, не то просто не успела лечь в постель после того, как разобрала вещи.
И ни словом, ни взглядом не упрекнула, как он вошел, – мол, где шатался? Почему исчез, не сказав ни слова?
Ни одна женщина так не смогла бы – Эмия могла.
И ему больше не важно – богиня или человек, – он вдруг впервые в жизни понял, насколько сильно благодарен ей за этот самый миг, ради которого стоило жить и даже страдать.