Ей хотелось вылететь в окно и раствориться – на этот раз совершенно, так, чтобы разум умолк тоже.
Хотелось на Землю, хотелось набить морды всем в Суде. И еще реветь…
А говорили, что душа не чувствует.
И с каждым часом ей все меньше хотелось смотреть в монитор.
* * *
Бердинск.
(ADELE – Lovesong)
Он пришел в себя рывком.
И почему-то не смог больше ни спать, ни пить.
Опасался глотать (горло распухло, как заплесневевший водопровод) и двигаться – голова казалась насаженной на шею бомбой.
Сколько… времени… дней?
За окном темно – утро, вечер?
Дар никак не мог припомнить, зачем вообще вернулся в Бердинск – больше некуда? На чем он добирался, через какие населенные пункты? В сознании обрывки воспоминаний: холодные тамбуры поездов, зеленая обивка кресла в автобусе, неудобные пластиковые подлокотники, тряска. Он пил уже тогда.
Поход на кухню стал событием.
А там под столом пустые бутылки – он ужаснулся их числу. И еще больше тому, что часть из них мог вынести, когда ходил на улицу. Ведь ходил, иначе откуда водка?
Сел на скрипучий табурет, свесил голову. Уперся взглядом в татуировку на запястье и отсутствующую теперь точку.
Он не «ЧЕНТ».
Он нормальный.
Дар закрыл глаза.
Болела голова.
Наверное, он должен был радоваться. Как заново получивший право на существование человек, должен был счастливо улыбаться, ликовать, ежеминутно обожать этот мир.
Но не обожал. И почему-то чувствовал себя обманутым. А еще малодушным предателем перед Эмией – она старалась…
Несмотря на пугающую слабость (его едва держали ноги), Дар долго и тщательно мылся под душем. Не желал этого, но понимая: он должен побриться, причесаться, одеться в чистое.
Зачем?
Шаг за шагом – наверное, он однажды поймет.
Зачем-то у него теперь есть эта жизнь.
И совершенно, как выяснилось после посещения ванной комнаты, нет сигарет.
В зазоре между дверью и косяком торчала записка с требованием перезвонить по указанному номеру. Значит, приходил хозяин квартиры, хотел получить оплату за месяц – стучал, звонил, но его никто не услышал.
Дар уже ступил за порог, когда понял, что в кармане ни копейки. Вернулся в квартиру, прикрыл дверь, разулся.
Подумал – а сколько у него вообще денег?
И еще важнее: где они?
Он потратил почти час: перебрал все книги в шкафу, перетряс каждую страницу, возненавидел себя за то, что копил журналы «Мото и Спорт» – насобирал их почти сорок штук.
Денег в них не оказалось.
Может, потратил? И следом гнетущее равнодушие – значит, придется на работу. Опять в мастерскую? Проще повеситься.
