— Сгинь! — скомандовала Инна, увидев меня.
Нарисовал!
— О-хо-хо! Тошнехонько…
Мы снова валялись у цистерны с хирсой.
— Велит натурщиком стать у нее в академии! — хрипел Пека. — Голым перед студентами стоять. С х… до земли!
Ей, конечно, виднее.
— Надо было министерство брать! — вырвалось у меня. — Поздно уже. Гуня обиделся.
И его можно понять. А наше место — вот тут. Вот таков наш рабочий ответ всем этим революционерам, балеринам, министрам-капиталистам!
Правда, Пека что-то сник. Еще выпил и валялся, как куль. Я схватил его за грудки: “Я из тебя вытрясу образ!”
Обиталище наше скоро на склад стеклотары стало походить. Конечно, это требовало расходов немалых.
— Колготки женские, — читал я.
— Вычеркиваем!
Читать список вожделенных товаров, переданный “ходоку в столицу” его земляками (надо понимать, вместе с деньгами), Пека поручал почему-то мне (видимо, чтобы я разделял с ним моральную ответственность).
— Телевизор цветной.
— Это оставляем пока. Пошукай что-нибудь помельче.
— Кольцо с топазом.
— Это давай! — Вынимал деньги, обернутые запиской…
Продолжали чтение на другой день. Хотя читать уже особенно было нечего — все повычеркнуто.
— Колготки детские.
Вычеркнули, обливаясь слезами. Все-таки Пека был человек добросовестный, вел строжайший баланс и учет: что именно пропито, какого числа. И главное — в какое время. Вот так!
— Ты поймешь, что там за люди у нас. Слова упрека не скажут! Вот увидишь. — Пека вглядывался в сияющую даль. Такой оптимистический взгляд на мир свойственен, вообще, начинающим алкоголикам: вот сейчас, еще один глоток, и все засияет!
— О-хо-хо!
Мы снова с ним валялись у цистерны с хирсой.
— Рада предлагает мне ее заместителем по производственной части пойти. Квартира, машина, — выдал страшную кладбищенскую тайну мой друг.
Я резко (или мне показалось, что резко) сел. Ах вот оно что! Прощальный ужин! Прощай, наш трудовой с Пекой подвиг, неродившийся наш сценарий!
— На Пьяную Гору, стало быть, не вернешься? — самым незаинтересованным тоном осведомился я.
— Не только я вернусь на Пьяную Гору — но и ты туда поедешь. Все!
Он решительно поднялся.
Мы приблизились к сказочному домику за оградой. Рядом сиял пожарный водоем. По его поверхности, искажая гладь, сновали всяческие водомерки и уховертки.
— Ты первый заходи, — вдруг смалодушничал Пека.
— Нет уж, ты!
Рада сидела за столом, в углу висели саван, коса. Все как положено.
— Скажи, чтобы он ушел! — Она ткнула в меня острым пальцем.
— Наоборот, это я ухожу! — смело Пека произнес.
