— Предложение, кстати, не столь глупое, как кажется! — проговорил Леха.
Снова те же самые зааплодировали.
— Кстати, какая-то глубина тут есть! — раздумчиво, но громко проговорил Синякова. — Разбитое яйцо — это ли не повод для разговора о бережливости?
В зале снова захлопали. Вскочил Ясномордцев.
— Я удивлен, — заговорил он, — как человек, числящийся руководителем нашего театра, может мыслить так банально и плоско! Ряба — это старая, но вечно юная сказка дает нам почву для гораздо более значительных и актуальных мыслей. (Синякова с ненавистью смотрел на него.) Мне кажется, что разбитое яйцо, точнее, яйцо, которое ежесекундно может разбиться, — это не что иное... — он выдержал паузу, — как модель современного мира, который в любое мгновение может взорваться!
— Что ж... современная трактовка! — поднял голову задремавший Хухрец. Затрещали аплодисменты. — Надеюсь, хорошенькая курочка в коллективе у вас найдется? — покровительственно обронил он.
Подхалимы захохотали.
— Неважно себя чувствую, — прошептал я Лехе и быстро вышел.
— Ну хочешь, в черепахарий тебя устрою? — крикнул Леха мне вслед.
Я быстро сгонял на хлебозавод, погрузил две машины, пожевал хлеба, вернулся. Конечно, я понимал, что делать мне там абсолютно уже нечего — просто интересно было посмотреть, чем все это кончится.
Леха, осоловевший от бессонной ночи, покачивался за столом, снова в шапке, и все перед выходом из зала бросали в прорезь в шапке пятак, как в автобусную кассу, — судя по звуку, там было уже немало. Паня строго следила, чтоб ни один не прошел, не бросив мзды. Время от времени обессилевший Леха с богатым звоном ронял голову на стол.
— Тяжела ты, шапка Мономаха! — еле слышно бормотал он.
Тут же к столу кидались Синякова и Ясномордцев, с натугой поднимали корону и возлагали ее на голову встрепенувшегося Лехи. Вдруг взгляд его прояснился. Он увидел покрашенный белой масляной краской сейф, быстро направился к нему, обхватил, встряхнул, как друга после долгой разлуки.
— Да нет там ничего, только печать! — пробормотал Синякова, отводя взгляд.
Леха перевел горящий взгляд на Ясномордцева.
— Шестьдесят тысяч девяносто рублей одиннадцать копеек! — отчеканил тот.
— Молодец, далеко пойдешь! — Леха хлопнул его по спине...
— Ключа нет! — проговорил Синякова. — Директор в отпуске, ключ у него.
— Так... ты здесь больше не работаешь! — проговорил Леха. Повернулся к народу. — Пиротехник есть?
— Так точно! — поднялся человек с рваным ухом.
