Довольный, с гудящими мышцами, я медленно брел к гостинице. Леха, Геха и Панька Тюнева наподобие восковых фигур сидели в номере. Их озарял кровавый рассвет. Под окном пронзительно верещал из какой-то машины сигнал угона, но никого почему-то не беспокоило это.
— А... отличник наш пришел! — со слабой, но презрительной ухмылкой выговорил Хухрец.
Что тут такое Леха успел наговорить, почему меня так уничижительно называли отличником, я не знал.
— Подумаешь, нашли уж отличника! — пробормотал я. — Всего год-то отличником и был!
При этом я не стал, естественно, объяснять, что год этот был как раз десятый, что и позволило мне с ходу поступить в вуз, — их, я чувствовал, такие подробности могли только раздражить.
— Ну, хватит языком-то трепать! — сурово произнесла Паня. Она успела уже где-то переодеться в строгий темный костюм. — За дело пора! В театр!
«Мне тоже не худо бы в театр!» — подумал я. Все поднялись.
В театре нас уже ждали — вся труппа собралась в зале для совещаний. Наше появление было встречено хмурыми взглядами, но пронесся и ветерок аплодисментов — приятный озноб пробежал по коже. Усевшись, мы долго значительно молчали. Шепот в зале утих. Хухрец неторопливо поднялся. Тяжесть, весомость каждого его жеста буквально парализовали аудиторию — чувствовалось, что от движения его руки зависит участь каждого сидящего здесь.
— Слухайте своего батьку, — заговорил он. — Вот вам управляющий культурой — парень жох!
Леха на удивление вальяжно склонил голову.
— Чтоб ни шагу без него! — рявкнул Хухрец.
Леха поднялся.
— А я вам счас покажу, — заговорил он, — кто у вас будет заведовать литературной частью...
Я медленно стал приподниматься.
— Павлина Авксентьевна Тюнева! — возгласил Леха.
Паня приподнялась, кинула тяжелый взгляд в зал. Поднялся ропот, потом снова зашелестели аплодисменты.
Я резко вскочил на ноги, потом сел.
— Что ж такое? — зашептал я Лехе. — Ведь я же был заведующий литературной частью — как же так?
— Так надо, старик! — тихо ответил мне Леха. — Она мне за это шестьдесят пять тысяч обещала вернуть!
Ну, дела! Я вытер холодный пот. Поднялся главный. В своей речи он попытался объединить какой-то логикой все странные события последних дней, но сделать это было крайне трудно — зал скучал.
— Думаю, к истокам надо вернуться! — нетерпеливо поглядывая на часы, проговорил Леха.
Те же самые, что и всегда, бурно захлопали.
— Курочку Рябу, что ли, будем ставить? — послышался молодой дерзкий голос.
