— Знаешь! — виновато замялся. — Я, наверное, только к вечеру вернусь, так что лучше тебе...
— Понимаю.
Вышел из гостиницы — сердце в голову колотило. Вот так вот всегда! Лечу — и нарываюсь! Мог бы догадаться! «Звонил»! Как он мог звонить, когда у меня и телефона-то нет! Пора бы уже, кажется, что-то и соображать!
Побрел к дому. Дома — праздник! Дочь исправилась наконец-то, честно сказала про двойку. Торты, шампанское!
— Ну молодец! — ей говорю. — Начало есть! Ну покажи отметку-то хоть — дай полюбоваться-то!
— А у нас... дневники собрали, — глаза забегали. Опять ложь!
— Ну это-то зачем тебе надо?! Ради каких-то жалких тортов?!
— Нужны мне ваши торты! — трахнула дверцей, ушла к себе.
Убито посидели с женой на кухне.
— Что же это такое? Что же с ней делать-то?! — застонал я.
— Удивляешься? А сам? Тоже все врешь! — закричала жена.
— Что я вру?!
— Все! Где ты был позавчера? Думаешь, я не понимаю?
— Я же сказал! Для дела!..
— Да? И где это дело?
— Ну все! — я вскочил. — Чтобы завтра же сходила к врачу — ясно? И сказала бы наконец чистую правду — что у тебя! Понятно?! — хлопнув дверью, я ушел в кабинет... И пес забрался под кровать и весь вечер не вылезает — вроде заболел. Опять ветеринара вызывать — минимум четвертной. Продают пса за бесценок, а после, когда привяжешься к нему, выкачивают миллионы!
Я разыскал жену на балконе.
— А я тебя по дыму нашел! — обрадованно сообщил я.
Утром жена растолкала меня:
— Вставай, любимый! Всё г! — они с дочкой захихикали.
Я это воспринял как оскорбление, резко поднялся, брякая, собрал в сетку молочные бутылки, побрел под мелким дождичком их сдавать. Так провожу свой отпуск! Продавец молочного, красавец брюнет, заорал:
— Убери поганые бутылки свои!
— Что-то ты больно горяч для молочного отдела!
— Всякий тут вякать еще будет! — Он схватил горсть творожной массы, швырнул, глаз мне залепил...
Задрав голову, зажмурившись, на ощупь до дома дошел. Жена открыла.
— Что с тобой?!
— Выскреби быстро из глаза в какую-нибудь баночку... Представляешь — бесплатно!
— Тебя Костя ждет.
— Где?!? — радостно завопил, в комнату бросился. Обнял, поцеловал. Он говорит:
— Скажи честно... ты кипятильничек не брал?
— Да что там кипятильничек! Я самовар тебе подарю! Вот!
Когда Костя, растроганный, ушел, я бросился было в кабинет, работать, но тут снова хлопнула дверь — дочурка пришла. Гордо показала дневник с двойкой — все верно, не обманывала она нас!
— Ну, а сейчас что намереваешься делать?
