Открыли дверь, вошли.
Златоперстский, величественный, седой, сидит в кресле. Вокруг него суетятся его ученики: Здецкий мелким ножичком нарезает плоды дерева By, Скуко-Женский, мучительно хватаясь за виски, варит какой-то особый кофе.
Златоперстский долго неподвижно смотрел на нас, потом вдруг вспомнил почему-то:
— Да! Колбаса!
Стал лихорадочно накручивать диск, договариваться о какой-то колбасе... Наконец договорился, повернулся к нам.
— Слушаю вас!
Я открыл рот и тут внезапно страшно чихнул, чихом был отброшен к стене.
— Дело в том... — заговорил. И снова чихнул. Третьим чихом был вышвырнут за дверь. Потом меня кидало по всей гостинице, с этажа на этаж, потом оказался в своем номере, прилег отдохнуть.
Некоторое время спустя Леха явился, тоже весь растерзанный — но не физически, а духовно.
— Я запутался! — застонал.
— Так распутайся! — говорю. — Моральные изменения, в отличие от физических, не требуют абсолютно никакого времени!
— Ты не прав! — снова заметался. — Они думают — купили меня! Заткнули мне рот икрой! Не выйдет!
— Ты о ком? — удивленно говорю.
— Блинохватова с Носией купили меня! Вернее, пытались! Дешево дают! — куда-то выбежал.
Только сел я за статью — является толпа маляров под предводительством Блинохватовой, выносят мебель.
— Я готовлюсь к выступлению... я участник! — пытался выкрикивать, вцепившись в стол, пока меня вместе со столом по коридору несли. Вынесли в зимний сад, превращенный в склад.
— Это возмутительно, что вы творите! — Блинохватовой сказал.
— И до меня доберемся! — гордо, во весь голос Блинохватова ответила. Надменно ушла.
Работал полночи, потом уснул. Рано утром проснулся, умылся из фонтана... К назначенному часу вошел в зал заседаний... Ни души! Куда же все делись? Выглянул в окно: все, празднично одетые, садились в автобусы... Снова пикник?
— Ты вне игры, старик, вот в чем беда! — сказал Леха, когда я подошел.
— А ты?
— Я? Я продался! — Леха рубаху рванул, но не порвал. — Сейчас все едут в горы, закапывать капсулу с посланием в тридцатый век, а потом в ресторан «Дупло» и съедят все живое в округе! Я подлец! Подлец!..
Леха бросил надменный взгляд в автобусное зеркальце.
— Понимаю — ты выше этого! — уже нетерпеливо проговорил он.
— А разве можно быть ниже?.. — удивился я. — Ну, а что Златоперстский?.. — для вежливости поинтересовался я. — Надеюсь — удалось произвести отталкивающее впечатление?
— Тебе удалось! — горестно Леха вздохнул. — А мне — нет! — Он снова в отчаянии рванул рубаху.
